Романова

…Через четверть часа стало ясно: общего у обеих девушек совсем немного. Родились обе в Пушкине (тогдашнем Царском селе), обе были начитанными и имели упрямый волевой характер. На этом их сходство завершалось. Если только не считать того, что обеих почему-то тянуло к парням по имени Дмитрий, но это уже Ольга заключила с сарказмом. Отложив телефон, она снова взяла в руки картинку.

– Что ты хочешь от меня? – опять спросила она, сдвигая брови. – Тебя выбросить в ведро? Спустить в унитаз? Нет, ты же снова прыгнешь на мой стол! Нет. Тебе что-то нужно от меня. Что? И не смотри так на меня! Я не боюсь усопших, а уж, тем более, канонизированных!

Девушка села на кровать и, задрав ногу, почесала пятку. Некоторое время она зачем-то прислушивалась к шуму во дворе, потом снова взяла в руки телефон. Это розыгрыш! И она должна выяснить, чей! Помассировав указательным пальцем подбородок, она начала листать телефонную книгу в смартфоне, анализируя, кому была бы выгодна подобная шутка, как вдруг на экране высветился входящий звонок, и голос Баскова сообщил попугаю Адольфу о том, что до его хозяйки снова пытается дозвониться отец. Ольга клацнула зубами и провела пальцем по экрану.

– Алло! – сухо сказала она, сдерживая раздражение.

– Олечка! С днем рождения, дочка! – прозвучал на том конце линии уверенный мужской голос и она на секунду опешила. Отец трезв? Сегодня? Надо же!

– Привет… – сказала Ольга, после паузы.

– Наконец-то, я до тебя дозвонился! Я понимаю, ты не хотела брать трубку…

– Я удивлена, что ты не пьян, – вдруг сказала девушка.

– А вот и зря…Я, между прочим, хотел сначала тебя поздравить, а уж потом…принять… за твое здоровье…

– Допустим! – перебила отца Ольга, но голос ее не был злым, он выражал лишь усталость. – Скажи мне, это ты прислал?

– Прислал…что? – не сразу отозвался Николай Аркадьевич.

– Картинку с портретом княжны Романовой!

Голос отца прозвучал слегка обескураженно.

– Олечка, я не храню портретов семьи последнего русского царя…и первого не храню. У меня даже президентских портретов нигде не висит! – сказал он. – Я, конечно, могу хоть всю династию Романовых на стену повесить, мне за это ничего не будет, а мой прадед – царский дворник, наверное, еще бы и порадовался…

Ольга ощутила желание чихнуть и с силой потерла кончик носа

– Какой еще царский дворник? – недоверчиво спросила она.

– Да обычный… Илья Козлов – отец твоей бабушки Светланы, которая после замужества стала как раз Романовой. Он был дворником здесь, в Царскосельском дворце. Несколько лет прослужил, за год до революции ушел по старости…

Ольга уставилась на свое отражение в зеркале

– Мой прадед знал императорское семейство?!

– Знал… – усмехнулся отец. – На том уровне, на каком их мог знать дворник. Бабушка моя рассказывала, что он тогда до самой смерти боялся рассказывать о службе у императора… Она хоть и самая младшая дочка была, но уже в сознательном возрасте. Он же на фоне этого и с ума сошел. Она в тридцать третьем замуж вышла за моего деда-сибиряка, взяла фамилию Романова, а отец и стал вдруг ее императрицей называть…Крыша поехала.

– Пить меньше надо, – проворчала Ольга и вдруг выпалила. – Почему я об этом узнаю только сейчас?! Еще скажи, что, будь у меня брат, вы бы его Алексеем назвали?!

На том конце разговора повисло молчание, потом озадаченный голос Николая Аркадьевича спросил.

– Мать тебе рассказала, что ли?

Настал черед девушки удивляться. Она почесала ногтем мочку свободного от телефона уха.

– Рассказала…что?

– Про брата…

– Какого?! Пап! Договаривай…

– Я думал, она сказала… – произнес отец и прибавил. – Должен был у тебя брат быть. Только сутки пожил всего. Ты всегда брата хотела, мы тебе так и не решились сказать потом…

– Потом?! Пап! Мне двадцать пять лет! – прорычала Ольга. – Вы с ней издеваетесь, да! Ладно! Семейные тайны и родословные! Еще раз спрашиваю, это ты прислал мне портрет княжны?! Для чего?! Чтобы я узнала, что мой прапрадед был царским дворником?! Почему я узнаю это именно сейчас?

– Так ты в школе взбунтовалась на фамилию! И мы в пятом классе с матерью сами рисовали тебе семейное древо! Ты даже не взглянула на него, а просто сдала учителю! – Николай Аркадьевич сделал паузу. – Ты что всегда говорила? Что, когда вырастешь, выйдешь замуж и избавишься от ненавистной императорской приставки. Ты лучше будешь Козявкиной, Ковырялкиной и Тухлятиной, чем Романовой… Но я ничего тебе не присылал…

– Тухлятина… – пробормотала девушка, словно пробуя слово на вкус. – Ольга Тухлятина… Хм… Хорошо! Значит, не ты послал мне конверт?

– Какой?

– Это – картинка с фотографией княжны Ольги, она… – начала было девушка, размахивая свободной рукой, и вдруг осеклась. Взгляд ее упал на стол, где несколько минут назад лежало странное послание. Оно там и лежало. Только конверт был совсем не тот. Не из серой оберточной бумаги, а белый – с логотипом все той же курьерской фирмы.