Роман в формате хэппи-энд (СИ)

Между тем бедняга с каждым новым кругом все больше и больше терял уверенность в себе. Выпяченная грудь его сдувалась, хвост сжимался, походка становилась какой–то подпрыгивающей и небрежной, да и весь облик начинал говорить о том, что он, пожалуй, и не думал ухаживать, а так… вышел на крышу прогуляться…

В ответ и голубка становилась все более и более рассеянной и на глазах теряла интерес к процессу. В конце концов неудачливый ухажер сделал неловкую попытку попросту запрыгнуть на предмет своей любви, получил клювом в лоб, осел на хвост и остался наблюдать, как голубка сделала гордый круг над крышей и улетела прочь.

Маринка, а может быть мне написать рассказ про этих голубей? Имея в виду не голубей, конечно, а нас, мужчин и женщины… Написать?

Боюсь только, что читательницы такой рассказ не поймут. Да и мастдай не пропустит.

Целую,

Сергей Ростовцев

«Ростовцев и партнеры»

Тел.\факс: 78 302 9100

=====

Отправлено: 4 августа 16:15

От: Сергей Ростовцев

Кому: Марина Елагина

Тема: Еще рассказ

=====

Марина!

Ты меня пристыдила. Мол, вы там работаете, а мы здесь тратим время даром.

Мы уже больше не тратим. И вот, пожалуйста: новый рассказ.

Опять с теми же любимыми героями.

Кстати, сбацал рассказик на одном дыхании. Раньше мучился, переделывал, а теперь настрочил, не отрывая пера от бумаги. Точнее, не снимая рук с клавиатуры. Или следует сказать: «не двигая мышкой по коврику»? Ну не ловким ли я стал писакой!

Эх, одного мы поля ягоды с Федякиной…

И почему только я не Гоголь! Или не Михаил Булгаков…

Сергей Ростовцев

«Ростовцев и партнеры»

Тел.\факс: 78 302 9100

Свадьба

В ЗАГС Мишкина мама и Сергей Петрович решили идти одни — что там, уже не молоденькие, — а все остальные, баба Лида, подруга тетя Мариша и сам Мишка должны были ждать их дома за праздничным столом.

Ждали Сергея Петровича, который обещал зайти за мамой. Мама, счастливая, нарядная, с прической, хлопотала вокруг приготовленного стола, украшая салаты веточками укропа.

— А и правильно, — приговаривала баба Лида, перетирая хрусталь. — Посидим, отметим. Чтобы все по–людски, — баба Лида — мамина тетка, сестра покойной бабушки. Но Мишке с мамой она как родная.

— Ах, я вообще была против, — беспечно отмахивалась мама. — Что нам по двадцать, в самом деле? В нашем возрасте, если чувств нету, никакой штамп в паспорте людей друг возле друга не удержит. Но Сережа, он такой старомодный. Хочет, чтобы все, как полагается…

Мишка грустно усмехался. Он–то понимал, что мама говорит так только для вида, а на самом деле ей ужасно приятно, что ее Сережа такой старомодный. Женщины, они, сами знаете, какие…

Мишке вообще было грустно. Конечно, он рад за маму. Мама у них хорошая, добрая. Кому ж в жизни счастье, как не ей. Но вот, раньше он, Мишка, был светом в ее окошке. А теперь все Сережа, да Сережа…

— И–и–и, девка… Не скажи, — возражала между тем баба Лида. — Совместная жизнь, она только в начале вся розовая. А потом выходит в полоску — то белое, а то черное. Иной раз не то что уйти, убить хочется… Тогда и штампик людей друг возле друга держит, — Лида вздохнула. — Конечно, лучше бы ребенка…

— А что? Какие наши годы, — говорила мама и смеялась молодым смехом. Который Мишка и Лида так любили.

— Поглядите, какая прыткая… А я вот в журнале читала, что люди после тридцати гораздо реже уживаются вместе, чем молодые…