Роман по-испански

Аккуратно, как бы между делом, поинтересовалась Таня и насчёт Эвелины: после распада их клуба она ничего не слышала о дочери олигарха и, похоже, хотела узнать, что у той всё ужасно. Надежда не оправдалась. Рита не общалась с Эвелиной, ничего о ней не знала. Наташа краем уха слышала, что Городецкая больше не тусуется ни с Заевой, ни с остальными гостьями тайного концерта. Богачке надоели «Лос Сапатос», а заодно и «подруги», с которыми не о чем было говорить, кроме как о красоте ненаглядного Лало Редондо. Одноклассники, не так давно завидовавшие Алёне и набивавшиеся в друзья, теперь не упускали случая припомнить ей былое хвастовство и подколоть: например, насмешливо спросить, не подарили ли ещё Заевой платье от Живанши, или поинтересоваться, как дела на Рублёвке. Коробкова в этой травле не участвовала. Она не общалась с Алёной.

Как ни уверяла Таня, что больше не сохнет по Лало, как ни бросала она презрительные взгляды на растрёпанных девчонок, прижимающих с сердцу подарки любимому исполнителю, раскачивающихся под собственное невнятное бормотание или что-то напевающих по-испански, а всё-таки первой кинулась фотографироваться с Редондо, когда тот вышел наконец в зал вместе с тремя товарищами.

Что тут началось! Франсиско, Хесус и Игнасио раздали десяток автографов, попозировали для нескольких снимков и, обнаружив, что ими уже никто не интересуется, быстренько смотались в гримёрку, оставив солиста, как обычно, отдуваться за всех. А того даже видно не было из-за толпы поклонниц! Девчонки становились в очередь на фотографирование в обнимку, вручали плюшевых зайцев, открытки и путеводители по Нижнему Тагилу, целовали Лало в щёчку и требовали от него отвечать тем же, подставляли для автографов не только фотографии и обложки дисков, но и собственные голые животы.

Коробкова думала, что снова не сможет пробиться к певцу. Но ей повезло. Поймав момент, она подскочила к уставшему, но не снимающему артистической улыбки человеку, обняла его, посмотрела в камеру, зажатую в Ритиных руках... И заметила, как Лало поднимается на носочки. Она и раньше знала, что исполнитель невысокого роста. Оказалось, он ниже Наташи на целую голову.

Пять минут спустя она шла в бар, чтобы забрать оттуда Степана, и размышляла, каким удачным был этот концерт и каким неудачным предыдущий. И встать в первый ряд, и дотронуться до Лало, и даже сфотографироваться с ним в обнимку – Наташе удалось всё, о чём она летом могла лишь мечтать. Только вот особой радости это больше не приносило.

– Что, всё? – спросил парень, вставая. – Натусовалась там со своим «сказочным принцем»?

– Сфотографировалась и даже поцеловала его в щёчку! – сообщила Коробкова.

– Ну и детский сад! – фыркнул Степан, в голосе которого явно чувствовались нотки ревности. – Вроде уже взрослая такая, а всё в певцов влюбляешься!

– Я тебе говорила, что уже разлюбила его! – оправдывалась Наташа. – И сегодня в этом окончательно убедилась! Кстати, целовать его было не так уж и интересно!

– «Влюбилась – разлюбилась», «интересно – неинтересно»... Как будто нельзя было обойтись без этого всего! Эх, девчонки! Убейте, не понимаю: зачем надо придумывать себе всякие вымышленные образы и потом страдать по ним?

– Это вроде как тренировочная любовь, – улыбнулась Коробкова.

– В каком смысле?

– Ну, учебная! – Наташа посмотрела на Степана и с удивлением поймала себя на том, что кокетничает. – Любовь, чтобы стать девушкой. Чтобы понять, как это – быть влюблённой. Перед тем, как встретишь кого-то настоящего...

– Настоящего?

– Кого-то такого, на ком можно применить полученные навыки!

– Это кого, например? – улыбнулся Степан.

Наташа не сомневалась, что ему уже известен ответ на этот вопрос.