Роман без последней страницы

Дайнеке стало стыдно за то, что она не оправдала его надежд. Музычко не ждал оправданий. Он продолжил:

– Вот что я вспомнил: деревня, в которой началось действие романа, как вы помните, Чистовитое. А колхоз назывался иначе, в традициях того времени.

– Как?

– «Светлый путь».

– Как? – переспросила она, и у нее вдруг пересохло во рту.

– Да что вы, в самом деле? Не расслышали? Колхоз «Светлый путь».

– Спасибо.

– Не за что, – сказал Музычко и добавил: – Всего вам хорошего.

Дайнека прошлась по комнате и сказала:

– Вот это да!

Когда очень-преочень нужно, обязательно происходит что-то хорошее.

* * *

– Чего ты звонила? – спросил Сергей, когда забежал к ней после работы.

– Сегодня сюда снова приехал тот в «Бентли». Он поднялся на третий этаж.

– Инвестор сериала. Большой человек.

– Ты сказал, что не знаешь его.

– Так я и не знал.

Дайнека прислонилась к дверному косяку и пристально посмотрела ему в глаза.

– Не понимаю…

– Он приехал на съемочную площадку впервые. До сих пор с ним контактировал только Родионов. Теперь его нет, остаюсь только я. Сама подумай, зачем мне врать, – зачастил Сергей.

– Помнишь, я говорила тебе: за день до того, как съемочная группа попала в квартиру Тихонова, здесь побывал Ефременко?

– Кто это? – не понял Сергей.

– Вашего инвестора зовут Семен Михайлович Ефременко.

– И что?

– Он очень громко произнес два слова.

– Ах да! – Сергей хлопнул себя по лбу. – Что-то там про дорогу.

– Не про дорогу, – проворчала Дайнека, – про путь. Светлый путь.

– Ну и что? Теперь-то мы знаем, как он туда попал.

– Как? – оторопела Дайнека.

– Только что охранник возвратил ключ от квартиры.

– Откуда он у него?

– Помнишь, Родионов сказал, что с запасного ключа снял дубликаты? – Сергей объяснил: – Инвестор хотел посмотреть, где будут снимать. Родионов не смог ему отказать и передал ключ.

– И Ефременко не побоялся теперь его возвращать? – Она пожала плечами. – Его могли обвинить в убийстве.

– Вакантное место занято. За это уже сидит Родионов. – Сергей нетерпеливо напомнил: – Так что там про светлый путь?

– Так назывался колхоз, где работала главная героиня романа Тихонова.

– К какому месту это пришить?

– К заднице, – огрызнулась Дайнека. – В романе Тихонова ни разу не упоминается это название. В его версии колхоз назывался «Рассвет».

– Ну, это можно просто объяснить. В романах часто меняют реальные имена и названия.

– Только не в этом случае. Тихонов по незнанию сохранил настоящие имена героев и названия мест. Изменил только название колхоза. – Дайнека настойчиво требовала Сережиного участия. – Понимаешь? «Светлый путь» он изменил на «Рассвет».

– Какая тебе разница?

– Мне – никакой. Просто он изменил то, что хотел скрыть.

– Зачем? – Сергей не понимал, чего она от него добивается. – Говоришь какую-то хрень и хочешь, чтобы я тебя понял.

– Он изменил название колхоза потому, что так назывался оригинал. Я уверена, что настоящий автор Леонид Левченко назвал свой роман «Светлый путь».

– Идиотское название. К тому же это не факт. Ты окончательно свихнулась на этой теме. Еще немного, и я начну обходить тебя стороной.

Дайнека кивнула.

– Обходи. Можешь даже не здороваться. Только узнай для меня одну вещь.

Сергей развернулся, открыл дверь и уже вышел на лестничную площадку. По ходу бросил:

– Ты – одержимая. Лечиться тебе нужно.

– Сережа, – тихо сказала она, – когда ты ворвался ко мне под утро, я не сказала тебе, что ты одержимый, а пошла вместе с тобой в эту проклятую квартиру. Не кажется ли тебе, что ты сам притащил ко мне эту проблему? И я же после этого виновата?

Он остановился, потом медленно обернулся:

– Говори, что тебе нужно.

– Адрес кинодокументалиста Левченко Леонида Ефремовича. Он умер, но может быть, там живут его родственники. Данные Левченко есть в Интернете. Ты – киношник. У тебя есть знакомые.

– Попробую. Потом пообещай отвязаться от меня.

– Отвяжусь, – пообещала Дайнека.

Глава 37 Не верь никому

Когда в комнате включен телевизор, кажется, что весь мир с тобой заодно и тебе не о чем беспокоиться. Стоит его выключить – страхи и неудовлетворенность собой принимают гипертрофированные, извращенные формы.

Рефлексировать, сомневаться и грызть себя изнутри было ее привычным занятием. Единственный способ избежать внутренних разрушений – срочно уйти из дому и с кем-нибудь поговорить. Дайнека накинула кофточку, заперла квартиру и постучалась в соседнюю дверь.

Эльза Тимофеевна вышла в платье цвета перванш. Белый воротничок ришелье, седые волнистые волосы, собранные в аристократический благородный пучок. Взглянув на нее, Дайнека почувствовала: вот человек, который и подумает вместо нее, и посоветует.

Они прошли в кухню. На столе кипел самовар. Дайнека никогда не видела, чтобы он был холодным. В любое время, когда бы она ни зашла, в этом доме был кипяток.

– Как ты себя чувствуешь? – Эльза Тимофеевна мимоходом тронула рукой ее лоб.

– Простуда прошла.

– Вид у тебя нездоровый.

– Просто не выспалась. – Дайнека сменила тему: – Нина скоро придет?

– Жду. Ты ее знаешь. Она может, не предупредив, пойти ночевать к матери.

Эльза Тимофеевна выставила на стол две старинные чашки.