Рома едет в Кремль

Конечно, покидать такой замечательный поезд было жалко, но ничего не поделаешь, путь в обе стороны был закрыт. Наши штабисты вскоре выяснили, где находится выработка с автобусом, и Колобагин послал бригаду саперов, чтобы взорвать замурованный бандитами проход. Через несколько минут путь был свободен. Мы один за другим прошли в пролом и увидели стоящий в центре огромного помещения, в котором и пол и стены были бетонными, большой автобус с узкими окнами и бойницами. Он был покрашен в черный цвет, а в середине шла золотая полоска. Изображения государственных гербов и боковой номер 102 не оставляли сомнений в том, что перед нами резервный президентский транспорт для передвижения под землей. Цан подошел к кабине, присоединил к какому-то разъему под левым крылом свой ноутбук и стал внимательно смотреть на экран, время от времени щелкая клавишами. Через две минуты передняя дверь автобуса двинулась вправо и ушла вглубь обшивки.

Мы попрощались с военными и стали друг за другом подниматься в автобус по небольшой лестнице. «Да, — подумал я, — теперь нам еще президентской яхты и президентского авиатранспорта не хватает. Ну что же, посмотрим, на что этот аппарат способен. Давно я что-то в автобусах не ездил…»

Глава 13

Внутри автобуса было почти темно, и попытки Цана наладить освещение особого успеха не имели. Лишь водительская кабина и следующий за ней боевой отсек, сильно напоминавший те, которые были в поезде, освещались тусклым аварийным светом. Поисследовав автобус минут двадцать, китаец и Шурик доложили, что завести его не удается из-за разряженных аккумуляторных батарей. В качестве решения проблемы предлагалось либо тянуть кабель из тоннеля и делать из подручных средств пускозарядное устройство, либо искать автономный генератор, чтобы иметь возможность запустить двигатель.

Я разделил своих бойцов на две группы. Цан и увязавшийся за ним Жоржик были посланы на станцию, чтобы вместе с военными попробовать наладить электроснабжение автобуса, а Рамиль с Шуриком отправились исследовать тоннель, который вел в сторону Совминовской линии. В автобусе остались мы с Рогаликом и Тыну, которому я поручил не спускать глаз с Джамшуда, прикованного наручниками к металлической скобе в боевом отсеке. Я же прошел в соседнее помещение и устроился в глубоком кожаном кресле, чтобы обдумать план дальнейших действий и немного отдохнуть. Задремал я достаточно быстро, но нормально поспать мне снова не дали. Я проснулся от звона разбившегося стекла и каких-то криков. Вскочил с кресла, с трудом отыскал на полу свой маузер и, вооружившись им, ринулся в соседний отсек. Там я увидел следующую сцену: Тыну с окровавленной головой лежал на полу, мертвой хваткой сжимая автомат, а Джамшуд, каким-то образом ухитрившийся освободиться от наручников, пытался этот автомат вытащить. Рогалик же, прибежавшая на шум быстрее, чем я, стояла и смотрела на эту картину.

Увидев меня, Джамшуд выпрямился и встал таким образом, чтобы Рогалик находилась между ним и мной, прямо на линии огня.

— Ложись, Рогалик! — крикнул я, чтобы получить возможность выстрелить в горца, но моя подчиненная впервые за все время нашего знакомства ослушалась меня и пошла к своему бывшему возлюбленному. И тут я вспомнил, что во избежание эксцессов разоружил ее и она совершенно беспомощна перед бандитом.

— Иди ко мне, моя красавица, иди ко мне, — Джамшуд расплылся в улыбке, — ведь ты — моя женщина и всегда будешь только моей.

Рогалик, перекрывая мне сектор обстрела, подошла совсем близко:

— А помнишь, милый, как ты обещал отвезти меня к себе на родину и познакомить с мамой, помнишь, как говорил о том, что она будет учить меня готовить твои любимые пироги?

— Конечно, красавица, мы с тобой сейчас вместе уйдем отсюда, если этот рыжий нас не застрелит, а он не будет этого делать, заберем мои любимые «Жигули», которые стоят в тоннеле, и поедем к «зомбийцам». Они сторожат и общак, и наши деньги прямо под гостиницей «Украина». Теперь я — единственный наследник моих бедных абреков, погибших в бою. И мы с тобой заберем десять миллионов долларов, погрузим в машину и уедем на родину. Или туда, куда ты скажешь. Иди ко мне ближе, солнце гор моих!

Рогалик как во сне приближалась к врачу-бандиту. Вот она уже совсем близко, поднимает левую руку, чтобы обнять его за шею. Джамшуд наклоняется к ней. И вдруг я вижу, что в правой руке у девушки что-то блестит и рука эта потихоньку поднимается вверх…

Я не успел уловить горизонтальное движение поднятой правой руки — оно было больше похоже на стремительный бросок кобры. Рогалик резко оттолкнулась левой рукой от «шейха», и я увидел, что из огромного разреза на его горле фонтаном хлынула кровь. Какую-то секунду он удивленно глядел на обманутую и преданную им возлюбленную, а потом в агонии рухнул на пол.

Рогалик толкнула умирающего носком ботинка и сказала:

— Я — не твоя женщина. Понял, урод? Я — не твоя!

Я подошел к ней и обнял за плечи. Рогалик дрожала, но глаза ее были сухи, а голос тверд: