Рольф в лесах

Ах, как жаль, что они оставили свою пирогу на Пайпстевском пруду!

Да, пирога им пригодилась бы. Рольф припомнил, что озеро Джордж соединено с Шамплейнским озером, откуда можно пробраться в какую угодно глушь.

Они сделали привал, как делали его уже раз пятьдесят, и принялись за еду. Голубые воды манили их к себе. Куонеб указал на видневшийся в траве след и сказал: «Олень!». Рольф запрыгал от радости, индеец оставался спокоен. Они были счастливы, так как добрались до окраин земли, где можно охотиться за крупной дичью. Пора было приниматься за дело и найти хороший участок для охоты, на который никто не мог бы предъявить своих прав.

Они сидели и молчали. Куонеб весь погрузился в свои мысли, припоминая древний закон лесов, по которому каждый из участков предназначался тому охотнику, который первым пришёл туда. Рольф же ломал себе голову над тем, как добыть лодку, капканы, топоры и необходимые припасы. Он первый прервал молчание.

— Куонеб, нам необходимо иметь деньги, чтобы купить себе всё, что нам нужно. Теперь начинается жатва, и мы можем достать работу на целый месяц. Мы прокормимся за это время и получим достаточное количество денег да вдобавок познакомимся с этой местностью.

— Ты Нибовака, — был ответ.

На пути своём они встречали очень мало ферм, и все они были разбросаны на далёком расстоянии одна от другой. На берегу озера они нашли всего две. Дорога к ближайшей ферме шла по не сжатому ещё полю. Здесь их встретили неприветливо. Собака бросилась на них из-за кустов, а сам фермер сказал, что он не желает больше держать у себя индейцев. В прошлом году у него было два из Сент-Реджайна. Оба пьяницы и негодяи.

Следующая ферма принадлежала толстому голландцу, который находился в очень тяжёлом положении: сенокос запоздал, овёс слишком рано поспел, картофель зарос сорной травой, коровы заблудились, а жена должна была рожать… И вдруг в минуту такой страшной заботы в дверях дома его показываются два медно-красных избавителя.

— Умеете работать?

— Умею, я всегда жил на ферме, — сказал Рольф, показывая руки, грубые и большие для его лет.

— А можете найти моих коров? Они заблудились, нигде не могу найти.

— Найти коров? Отчего не попробовать!

— Я дам два доллара тому, кто их скоро найдёт.

Куонеб отправился в лес, а Рольф с мотыгой на картофельное поле. Но он остановился, не дойдя до картофеля, услыхав страшную суматоху, поднявшуюся среди кур. Оказалось, что Скукум — снова принялся охотиться на мнимых куропаток. Спустя минуту он был самым постыдным образом посажен на цепь, с которой его не спускали в течение всего пребывания путешественников на ферме.

К вечеру вернулся с коровами Куонеб и, когда рассказал Рольфу, что видел в лесу пять оленей, у мальчика заблестели глаза.

Три дойные коровы, которых не доили два дня, — дело серьёзное и требующее немедленного внимания в хозяйстве. Рольфу приходилось доить пять коров по два раза в день пять лет подряд. Ван-Трёмперу достаточно было одного взгляда, чтобы убедиться в его опытности.

— Хорошо, хорошо! Я пойду теперь кормить свиней.

Он уже подходил к хлеву, когда его догнала белокурая, краснощёкая девочка.

— Папа, папа! Мама говорит… — дальше не было слышно, что она сказала.

— Боже мой! Боже мой! Я не думал, что это случится так скоро, — воскликнул толстый голландец, едва поспевая за девочкой. Спустя минуту он вышел из дому; весёлое, добродушное лицо его было теперь серьёзно и озабоченно.

— Послушай, ты, большой индеец, умеешь грести на лодке?

Куонеб утвердительно кивнул головой.

— Ступай сюда! Аннета, приведи Томаса и Хендрика!

Отец взял на руки двухлетнего Хендрика, а индеец шестилетнего Томаса; двенадцатилетняя Аннета, чувствовавшая какую-то смутную тревогу, следовала за ними. Когда они пришли к озеру, детей посадили в лодку. Отец не мог оставить жену и ехать с детьми. Надо было отправить детей с индейцем.

— Можешь ты отвезти детей в тот дом на другой стороне озера и привезти сюда мистрисс Каллан? Скажи ей, что Марта Ван-Трёмпер просит её приехать поскорее… очень нужно.

Индеец кивнул головой. Отец колебался с минуту, но, посмотрев внимательно на индейца, успокоился. Какое-то внутреннее чувство подсказало ему, что этому человеку можно довериться, и он, несмотря на плач детей, оттолкнул лодку от берега.

— Береги детей! — сказал он уходя.

XVI. Жизнь на ферме голландского поселенца

Ночлег для индейцев устроили в обширном, бревенчатом сарае с крышей, где было много сена, и дали им одеяла. Они были счастливы, что добрались до дремучих лесов. Не проходило ни одного дня и ни одной ночи без того, чтобы они не убеждались в присутствии множества диких зверей.