Рольф в лесах

Пять минут спустя уже нельзя было сомневаться, что рысь утонула. Куонеб срубил деревце и сделал багор. Он долго шарил под ледяной кромкой и в конце концов нащупал что-то мягкое. Над этим местом они продолбили топором прорубь и извлекли мёртвую рысь. Бобр, разумеется, спасся и, вероятно, даже не был серьёзно ранен.

Пока Куонеб снимал шкуру, Рольф пошёл пройтись вдоль запруды, но вскоре бегом примчался обратно: он такое нашёл!

Из соседней полыньи некоторое время назад вылез бобр, прошёл двадцать шагов до бугра, который обрызгал своей струёй, из десятка росших там лиственных деревьев выбрал тополь — любимый корм наравне с осиной. Он обгрыз его с большим искусством, но допустил какой-то промах — возможно, потому, что был один, — дерево упало ему на спину, убив на месте и пришпилив к земле.

Вдвоём с Куонебом они без труда извлекли погибшего и покинули запруду с куда более богатой добычей, чем могли надеяться.

Вечером они устроились ночевать в сараюшке. С того достопамятного дня, когда в их капканы попалось сразу шесть бобров, ни один обход не приносил им сразу столько ценных шкур.

Утро выдалось на редкость погожее. Завтракая, они заметили, что далеко на севере — там, куда они никогда не заходили, — собралось небывалое число воронов. Двадцать, если не тридцать чёрных птиц кружили высоко над каким-то местом, громко каркая, а иногда стремительно ныряя вниз.

— Почему они так кружат?

— Сигналят другим воронам, что там есть пища. Глаза у них очень зоркие, видят на десять миль. Вот они и слетаются к падали. Отец говорил, что можно собрать всех воронов, которые живут на двадцать миль вокруг, если положить тушу так, чтобы хотя бы один её заметил. А там они уж подадут сигнал друг другу.

— Не сходить ли нам туда посмотреть, в чём дело. А вдруг ещё пума? — предложил Рольф.

Индеец кивнул, и, убрав в безопасное место связку шкур вместе с лыжами, которые на всякий случай захватили с собой в обход, они зашагали через лес по твёрдому насту. До сборища воронов идти пришлось почти три мили, и, как и прежде, кружили они над можжевеловым болотом — ещё одним оленьим загоном.

Скукуму только того и надо было! Полный боевого задора, он помчался вперёд. Но тут же кубарем вылетел из чащи, взывая о помощи: «У-у-у! У-у-у!» А по пятам за ним гнались два волка. Куонеб подпустил их на сорок шагов, но тут они заметили людей и шарахнулись в сторону. Куонеб выстрелил. Один волк взвизгнул совсем по-собачьи, оба волка прыгнули в кусты и исчезли. Внимательно осмотрев снег, Куонеб с Рольфом обнаружили две-три капли крови. Зато среди можжевельника валялось по меньшей мере десять оленей, зарезанных волками, но довольно давно. Живых оленей они увидели совсем мало, а волков — ни единого; и те и другие бежали при их приближении, благо наст открыл в лесу все дороги.

Они ещё задержались, спустившись в ивняк посмотреть, нет ли там бобровой запруды, и вернулись в сараюшку уже сильно за полдень. Внутри ничего за время их отсутствия не изменилось — только связка шкур исчезла бесследно.

Конечно, наст не сохранил никаких отпечатков. В первую минуту они заподозрили прежнего вора, но затем, продолжая искать какие-нибудь доказательства и вблизи и подальше, наткнулись на обрывки горностаевой шкурки, а ещё через четверть мили — и на остальные её куски. Затем они нашли изодранную шкурку ондатры. Уж не вечный ли враг всех трапперов — росомаха? Хоть это и редкий зверь, но среди этих холмов она, наверное, водится. Ага! Вот и царапины на дереве — обычный знак росомахи, а под ним — клочок ондатровой шкурки. Последние сомнения рассеялись, вор был опознан.

— Раз порвала она самые дешёвые… — начал Рольф, запнулся и встретил многозначительный взгляд Куонеба.

Только самые дешёвые! Странное совпадение — не всё ли равно росомахе, какие шкуры рвать? Никаких других следов её не было, а по ледяной корке вообще ничего прочесть было нельзя. Обоим стало ясно, что шкурки разорваны, а кора исцарапана только для отвода глаз, вор же — человек, и почти наверное — Хог.

Значит, он утром подсмотрел, как они ушли из сараюшки, и за это время, конечно, успел удрать очень далеко.

— Ак! Погодим несколько дней, пусть думает, что обманул нас. А потом я его отыщу — и мы поквитаемся! — Куонеб явно решил довести дело до конца.

45. Усмирение Хога

От того, кто хнычет, а сам пальцем не пошевельнёт, чтобы себе же помочь, толку не больше, чем от шубы на утопленнике.

Из изречений Сая Силванна

В эти планы нежданно вмешалась погода и спасла их врага от скорого возмездия. Наступила долгая оттепель с дождями. К концу второй недели на льду озера стояла вода глубиной дюймов в шесть, а по льду речки катился бурный поток, быстро его истончая. Снег превращался в полужидкое месиво, и уже чувствовалось стремительное приближение весны.

По ночам, правда, подмораживало, но каждый день солнце припекало сильнее, и на всех южных склонах появились большие проталины.