Ролевик: Хоккеист / "Лёд"

И все же, что-то здесь не склеивалось. Слишком простая схема, слишком очевидная. Прежде всего, покушение — глупое, рискованное. Разве не было другой возможности? Патрик не прятался, часто выходил в город, подолгу бродил один, даже вечером, в темноте. Можно было с десяток раз убить его, вообще без свидетелей. Все это больше походило на террористический акт, попытку запугать или разозлить кого-то. Кого? Патрика? Деккера? Франкофонов, в конце концов?

Даже если Сесилии удалось узнать, где Джен, зачем убивать Руа? Она могла спокойно дождаться его отъезда из города, забрать Джен и так же спокойно уехать. К возвращению Патрика след ее давно бы остыл. Искать Джен в США было бы бесполезно.

"При условии, что им нужна Джен" — утверждение Деккера, сделанное вообще без доказательств и против логики. Можно предположить, что интерес Джастифая и Сесилии изначально был направлен на него, а Дженни была только отвлекающим фактором. Или что они с Джен оба представляют некий интерес (или угрозу?). Нет, что-то здесь не так. "Все, что может быть объяснено из различия материй по ряду оснований, — это же может быть объяснено одинаково хорошо или даже лучше с помощью одного основания", — эта мысль пришла откуда-то извне, но показалась Патрику правильной.

Утро в тренировочном лагере для хоккеистов всегда начиналось одинаково — с утренней зарядки. Потом, если в этот день была тренировка, они отправлялись на лед. Агенты могли позволить себе пропускать утреннюю разминку, но у рекрутов такого выбора не было. Молчаливые, под надзором клубных худду-скульпторов, они, как автоматоны, выполняли предписанный тренером комплекс упражнений.

— Руа, — один из колдунов вышел вперед и жестом подозвал вратаря. Патрик подошел, послушно опустив голову. Скульптор проверил пульс, пощупал имплантаты под ключицами, в загривке.

— Что с тобой сегодня? Ты заторможенный какой-то.

Патрик пожал плечами.

— Чувствую себя хорошо.

— Это я вижу. Думаешь о чем-то постороннем. Не думай. Не мешай своему телу. Отключись.

— Я постараюсь.

— Не старайся. Делай, — маска колдуна слепо пялилась на Патрика черными провалами глазниц. — Ты заставляешь себя думать. Но ты думаешь не о том. Ты думаешь то, что тебя заставляют думать. Отпусти. Чужая воля не должна направлять твои мысли.

Руа замер, удивленный странной речью скульптора.

— О чем вы?

— О Нилане. Не думай газетными заголовками. Думай сам. Вы ведь были товарищами?

Патрик кивнул. Странные слова колдуна словно парализовали его.

— Делай, как я говорю. Отключись и начинай думать сам.

Первые фразы скульптора плохо стыковались с последней. Казалось, даже голос его отличался. Но именно последняя фраза имела смысл.

Деккер. Его мысли сейчас в голове Руа. Его схема.

"Держись подальше от Джен"

Зачем? Что это изменит?

Ничего. Если не считать того, что Деккер теперь знает где ее искать, и уверен, что ее пропажу Патрик не заметит еще пару дней.

Он бросается из зала, не обращая внимания на удивленные окрики скульпторов и Лаперрьера. Он не помнит, как переодевался, покидал лагерь, ловил таксомотор. Полусонный город, еще не успевший сбросить с себя утреннюю истому, пронесся мимо размытым серым пятном.

Патрик с силой вдавил кнопку звонка на фасаде парадного, держал минуту или две не отпуская, чувствуя, как начинает болеть от напряжения палец.

"Сейчас Жаклин откроет, будет смотреть удивленно, спрашивать, что случилось, — успокаивающе шептал кто-то внутри. — А ты опустишь голову и не сможешь ничего толком объяснить. Потом предложишь переехать, снять другую квартиру, подальше отсюда, в пригороде, например".

Но дверь оставалась закрытой. Патрик продолжал звонить — пока, наконец, не вышла соседка, полноватая женщина средних лет с замотанной в полотенце головой и темными кругами под глазами.

— Что вам надо? Зачем так трезвонить?

— Мне нужна мадмуазель Вильнев.

— Мадам Вильнев. Она уехала. Вместе с племянницей, — женщина попыталась закрыть дверь, но Руа взялся рукой за створку.

— Вы не помните, за ними кто-то приезжал?

Женщина посмотрела на него снизу вверх.

— А я вас помню. Вы недавно приходили к Жаклин. Вы ей кто? Любовник?

— Я — отец Дженни.

— Той девочки, племянницы? Молодой человек, вам еще нет и двадцати пяти. Когда же вы ее зачали — в десять?

— Она моя приемная дочь.

Это объяснение если не удовлетворило, то озадачило женщину. Пожевав губами она, наконец, сказала:

— Вчера вечером за ними заехал серый атоммобиль. Водитель зашел ненадолго, они поговорили — не знаю о чем, говорили на английском. Потом они все вышли, сели в машину и уехали. Без вещей. До сих пор не вернулись.

— Вы видели водителя? — Патрик почувствовал, как желудок заполняется чем-то холодным и тяжелым. В ушах тяжело застучал пульс. Женщина пожала плечами:

— Мельком, через окно. Мне было не особенно интересно.

— Это был мужчина? С бородой?

— Да, кажется, борода у него была. Невысокий такой, крепкий…

Патрик рассеянно кивнул. В голове не было ни одной мысли — просто звенящая пустота. Женщина, помолчав немного, посмотрела на него как-то иначе — уже без раздражения.