Поскольку буржуазия ещё предъявляла политические притязания! В самом деле, нельзя отрицать, что в устах национал-либералов эти притязания сократились до очень скромных размеров и с каждым днём всё больше сокращались. Эти господа не только не требовали, чтобы Бисмарк облегчил им сотрудничество с ним, но, наоборот, старались угождать ему, где это было возможно, а очень часто и там, где это не было возможно или было недопустимо. То, что Бисмарк их презирал, ему в вину никто не поставит,— но разве его юнкеры были хоть на волосок лучше и мужественнее?
Другая область, в которой предстояло установить единство империи, область денежного обращения, была упорядочена монетным и банковским законодательством 1873—1875 годов. Введение золотой валюты было значительным прогрессом, но вводилась она медленно и с большими колебаниями и до сих пор ещё не упрочилась окончательно. Принятая денежная система, в основу которой была положена под названием марки одна треть талера, взятая за единицу с десятичным делением, была ещё в конце 30‑х годов предложена Зетбером; фактически денежной единицей являлась золотая двадцатимарковая монета. Посредством почти незаметного изменения её стоимости можно было сделать её совершенно равноценной либо английскому соверену, либо золотой монете в 25 франков, либо американской золотой монете в 5 долларов и приобщиться таким образом к одной из трёх главных денежных систем мирового рынка. Однако предпочли создать свою особую денежную систему, затруднив этим без нужды торговлю и курсовые расчёты. Законы об имперских казначейских билетах и банках ограничивали спекуляцию мелких государств и их банков ценными бумагами и ввиду наступившего тем временем краха предусматривали соблюдение некоторой осторожности, вполне уместной для Германии, не искушённой ещё в этой области. И тут экономические интересы буржуазии были, в общем, соответствующим образом приняты во внимание.