Роковые решения вермахта

И вдруг на нас обрушилась новая, не менее неприятная неожиданность. Во время сражения за Вязьму появились первые русские танки Т-34. В 1941 г. эти танки были самыми мощными из всех существовавших тогда танков. С ними могли бороться только танки и артиллерия. 37-мм и 50-лш противотанковые орудия, которые тогда состояли на вооружении нашей пехоты, были беспомощны против танков Т-34. Эти орудия могли поражать лишь русские танки старых образцов. Таким образом, пехотные дивизии были поставлены перед серьёзной проблемой, . В результате появления у русских этого нового танка пехотинцы оказались совершенно беззащитными. Требовалось крайней мере 75-мм орудие, но его ещё только предстояло создать. В районе Вереи танки Т-34 как ни в чём не бывало прошли через боевые порядки 7-й пехотной дивизии, достигли артиллерийских позиций и буквально раздавили находившиеся там орудия. Понятно, какое влияние оказал этот факт на моральное состояние пехотинцев. Началась так называемая «танкобоязнь».

Нам уже было известно о приказе маршала Тимошенко, отданном с целью ободрить его войска после многих поражений. В этом приказе перечислялись слабые стороны немецких войск. Тимошенко разъяснял, что главная сила немцев — в их техническом мастерстве и вооружении. Один на один немецкий солдат слабее русского, писал маршал, он нервничает и становится робким, когда приходится вести бой ночью, в лесу или на болотистой местности. В этих видах боя русский солдат значительно сильнее немецкого. Все это, конечно, не совсем точно. Если бы это было так, мы не стояли бы у ворот Москвы. И всё же в приказе Тимошенко содержалось зерно правды. Цивилизованный европеец во многих отношениях уступает более крепкому человеку Востока, закалённому близким общением с природой.

Наша авиация действовала превосходно. Однако теперь количество боеспособных самолётов уменьшилось, не хватало и посадочных площадок близ линии фронта, особенно во время распутицы. Резко возросло количество аварий при посадке и взлёте самолётов. А русская авиация до сих пор почти не появлялась в воздухе.

26 октября фельдмаршал фон Клюге передвинул свой штаб из Юхнова в район Малоярославца, поближе к своим войскам. Позже, во время большого русского контрнаступления, его штаб чуть было не попал в плен. Между прочим, в 1812 г. через Малоярославец прошёл Наполеон.

К концу октября ослабленный участок нашего фронта проходил вдоль Оки от Алексина и севернее, затем вдоль р. Нара до Наро-Фоминска, потом поворачивал на северо-запад и пересекал шоссейную дорогу, идущую на Москву через Рузу и Волоколамск. Эта линия фронта, по крайней мере временно, представляла собой границу наибольшего продвижения немецких войск, так как наша наступательная способность истощилась. Наши войска были ослаблены и утомлены. Русские армии занимали глубокоэшелонированную оборону в лесах, окружающих Москву. Часть нашей артиллерии застряла в грязи где-то между Вязьмой и p. Hapa. Но Москва была недалеко. Ночью было видно, как снаряды русской зенитной артиллерии разрывались над столицей. Что же должно было произойти?

Совещание в Орше

В ноябре начальник генерального штаба созвал на совещание в Оршу начальников штабов трёх групп армий, а также всех армий, участвовавших в боях на Восточном фронте. На повестке дня стоял роковой вопрос: должны ли немецкие армии окопаться вдоль существовавшей тогда линии фронта и ждать, пока весной не наступит благоприятная погода, или же продолжать наступление зимой.

Представитель группы армий «Юг» (её командующим был фельдмаршал Рундштедт) выступил против дальнейших наступательных операций и настаивал на переходе к обороне. Группа армий «Север» была настолько ослаблена, что нечего было и думать о проведении наступательных действий на её участке. Представители же группы армий «Центр» высказались за то, чтобы сделать последнюю попытку захватить Москву. Как только русская столица скажется в наших руках, говорили они, отдельные танковые дивизии надо направить восточнее города с целью перерезать основные железные дороги, связывающие Москву с Сибирью.

Мнения разделились. Конечно, перспектива войти в Кремль не могла не привлекать нас, но многие сомневались в способности наших ослабленных войск осуществить решающий удар.

Последняя попытка

После этого совещания вопрос о наступлении на Москву детально обсуждался с командирами частей и соединений. Фельдмаршал фон Клюге неоднократно посещал свои части на переднем крае и интересовался мнением унтер-офицеров.