Роковые камни Аркаима

Заживление шло медленно, но и осложнений не было, по крайней мере за последние дни лицо у Любавы болело все меньше и меньше. Она до сих пор заматывала его тряпками, предварительно густо намазав Цыбиной мазью, да и руки ее уже полностью слушались. Соплеменники Любаву почти не беспокоили, люди до сих пор испытывали благоговейный ужас от такого внезапного возвращения знахарки. Некоторые считали, что Цыба ввязалась в битву с самим богом Ярило, поэтому у нее все лицо и руки были в крови. Даже ходили слухи, что Цыба все-таки принесла Любаву в жертву богам, поэтому она и пропала бесследно в заснеженной степи, а знахарка вернулась. Егор Змееборец был уверен, что теперь в его племени все будет хорошо, перестанут умирать роженицы и младенцы. И только сама Любава каждый день находилась на грани отчаяния, она то ждала, что вернется настоящая Цыба, ведь это именно она спасла ее от верной смерти, то пребывала в уверенности, что знахарка навсегда покинула племя.

А порой Любаве казалось, что она слышит тяжелые шаги того существа, которое зарубило Богдана, и этот монстр сейчас ворвется в землянку и разорвет ее на части, если это было не дело рук знахарки. А иногда, уже засыпая, она думала, что теперь навечно обречена на одиночество, что у нее никогда не будет мужа и детей и что, быть может, стоило замерзнуть в степи, а не влачить всю оставшуюся жизнь тяжелый крест.

Но так или иначе, а время шло, физически Любава уже почти поправилась, вот только сомнения ее одолевали все сильнее и сильнее. А стоило ли так себя уродовать, чтобы иметь возможность вернуться в племя?

Любава сегодня проснулась рано, по давней привычке лишь только забрезжили первые лучи восходящего солнца. Она еще даже не поднялась с топчана, когда в дверь ее землянки вежливо постучали, а затем спустя какое-то время на пороге появился Харитон. Огромный воин стоял, смиренно опустив голову и немного сутулясь, такому большому мужчине явно не хватало места в темной лачуге знахарки.

– Цыба, – обратился он к Любаве, которая поспешно натянула на себя козьи шкуры, – прости, что беспокою тебя так рано, но мне кажется, тебе пора выполнять свою работу. Егор Змееборец тоже просит тебя принять сегодня роды, одна баба на сносях, это будут первые роды с того момента, как ты вернулась домой. К тому же отец Аксиньи всем твердит, что видел чудовище, которое приходило к нему в дом, и теперь грозится зарубить всю семью, чтобы принести жертву богу Ярило. Я думаю, отец Аксиньи тронулся умом, ведь все знают, как много он пьет бражки каждый день. И еще у одного нашего воина сын слег с горячкой и не встает уже довольно долго, а лицо и тело его покрылись красными пятнами. Нам очень нужна твоя помощь. – И Харитон снова смиренно опустил перед ней голову.

Любава ждала такого разговора, она понимала, что вот-вот ее настойчиво попросят наконец-то начать выполнять свои прямые обязанности знахарки – лечить людей, снимать с них порчу, помогать женщинам разрешиться от бремени и выполнять обряды, то есть делать все то, чем занималась настоящая Цыба. Но она до сих пор безумно не хотела становиться на ее место, хотя и понимала, что выбора у нее нет.

– Хорошо, я сейчас приду. – Любава специально тяжело поднялась с топчана, ей приходилось все время сильно горбиться, чтобы никто не заподозрил подмену.

– Будем тебя ждать. – Харитон вышел из землянки.

А Любава начала собираться, сначала заменила старую повязку на лице, затем обработала мазью руки, потом обмоталась рубищем и поправила заветный амулет на груди. Во двор она вышла, волоча ноги и стараясь согнуться как можно ближе к земле, Любава точно знала, что за ней пристально наблюдают. Первым делом она отправилась к Аксинье, она и раньше знала, что у подруги отец со странностями, но раньше они ограничивались только тем, что он держал своих дочерей и жену в «черном теле», в то время как с сыновьями у него сложились вполне терпимые отношения. Аксинья раньше жаловалась Любаве, что отец часто пьет бормотуху, а как напивается, то становится очень агрессивным, в такие моменты ее мать и сестры старались уйти из дома. Но, видимо, сейчас ситуация совершенно вышла из-под контроля, поэтому Любава первым делом поспешила к подруге.

Весна уже подтапливала огромные снежные кучи, днем температура воздуха прогревалась до плюсовых температур, и все поселение буквально утопало в талых водах. Ночью лужи снова сковывало морозом, и все вокруг покрывалось острой ледяной корочкой, вот и сейчас Любава поскользнулась возле самого двора Аксиньи и упала навзничь. Она ударилась головой о заледеневший наст, в глазах у нее потемнело, и на мгновение она, кажется, даже перестала дышать.

– Цыба? – К ней на помощь спешила мать подруги, старая, беззубая женщина, которая всю свою жизнь провела на скотном дворе.

Она подбежала к Любаве и помогла ей подняться:

– Харитон сказал мне, что сегодня ты придешь к нам, чтобы вылечить моего мужа, он совсем плохой. Но ты опоздала, – и женщина залилась горькими слезами, – он сегодня утром покалечил одну из моих дочерей, а сам сбежал.