Роковой Выстрел

Корф решил добиваться аудиенции у Николая – он приносил себя в жертву. Жизнь без Анны была ему постыла и бессмысленна, она же ушла навсегда – Владимир знал твердость ее характера. Так пусть его несчастье послужит во славу любви его друзей! И кто-нибудь там, наверху, зачтет ему этот поступок...

– Да вы в своем уме, барон?! – вскричал Николай, когда Корф изложил ему суть своего прошения. – Вы что, Репнину – сват, брат? И потом, с чего вы взяли, что я соглашусь на ваше предложение? – Я умоляю вас об этом! – воскликнул Корф.

Он застал Императора на выходе из Гатчинского дворца – Николай собрался на прогулку с женой и детьми. Владимир выждал удобный момент и преклонил колено перед Его Величеством, вызвав удивление царской семьи и явную досаду Николая. Дворянин, смиренно просивший о помощи в такой неподходящий момент, по всем правилам должен быть услышан и помилован.

Младшие дети Императора с интересом разглядывали коленопреклоненного Корфа, а девочки восторженно перешептывались – мужественный и благородный барон производил впечатление достойного, хотя и отчаявшегося человека. Ее Величество, узнав Корфа, нахмурилась, но, услышав, о чем идет речь, просительно взглянула на мужа. И Николай закусил губу – среди тех, кто окружал его в этот миг, не было ни одного, кто бы мог поддержать его или одобрить отказ, который уже крутился у Императора на языке.

– Но я не наказывал Репнина! – с раздражением произнес Николай. – Князю оказана честь вернуться в строй!

– Я не прошу вас нарушать этот строй, – убежденно произнес Корф. – Ваше величество, я нижайше умоляю вас позволить мне занять его место в действующей армии.

– Вам так недорога жизнь? – пожал плечами Николай.

– Мне дорого счастье друга и его любимой. Князь Репнин намерен жениться, и новое назначение лишает их возможности создать семью, – с почтением склонил голову барон.

– И я должен верить в искренность ваших слов? – с недоверием посмотрел на него Николай. – Вы, ничтоже сумняшеся, рисковали жизнью наследника престола, позволив какому-то цыгану ранить его, а сейчас пытаетесь убедить меня, что вас заботят здоровье и счастье князя Репнина! Лучше признайтесь честно: каковы истинные мотивы вашего поведения?

– Я движим только состраданием к судьбам близких мне людей, – гордо ответил Владимир. – И я не подвергал опасности Александра Николаевича, ибо в противном случае, он вряд ли остался жив и в прекрасном здравии. Единственное, что я не смог сделать – найти и наказать того, кто покушался на жизнь престолонаследника.

– Что ж, – миролюбиво кивнул Николай, – вы сами определили цену выкупа.

Арестуйте этого мерзавца, а я, так и быть, соглашусь заменить на вас князя Репнина.

– Я сделаю все, что в моих силах! – пообещал барон.

– Сделайте больше! – усмехнулся Николай и знаком велел ему встать.

Поклонившись Императору, садящемуся в карету, Корф отошел в сторону, дожидаясь, пока императорская чета с детьми уедет, а потом бросился к своему экипажу и – в путь!

Вернувшись в имение, он переоделся и, не давая себе ни минуты расслабления, отправился на поиски цыган. Как оказалось, табор все еще стоял в лесу близ границы его имения с забалуевским. Но стоянка эта была скорее вынужденной – табор находился под арестом на время разбирательства по поводу нападения на члена императорской фамилии. И Корфу пришлось дать взятку исправнику, осуществлявшему надзор за цыганами, чтобы получить разрешение на проезд.

Цыганский барон принял его с недовольством и поначалу разговаривал сухо.

– И даже не проси, барин, мы своих не выдаем, – покачал головой цыган в ответ на просьбу Владимира позволить ему увезти Червонного.

– Он подверг опасности табор и покушался на жизнь наследника престола! – убеждал его Корф.

– Никто не совершенен, – грустно улыбнулся барон.

– Но ты же должен понимать, – настаивал Владимир, – что жандармы не дадут тебе жизни. Я не уверен, что однажды за вами не приедут и не отправят по этапу в Сибирь. И тогда уж точно – прощай воля и забудь о свободе!

– Каждому – свое, – пожал плечами барон. – Противиться судьбе – все равно, что прыгать в бурную реку со связанными руками и ногами. Все равно потонешь.

– А как же справедливость? – не уступал Корф. – Ведь ты и сам знаешь, что Червонный виновен!

– И ты хочешь убедить меня в том, что предательством одного из нас я куплю себе и своим людям свободу, и мы сможем жить долго и счастливо, не оглядываясь в прошлое и честно глядя своим детям в глаза? Разве этому учит вас ваш Бог?

– Наш Бог говорит нам о том, что один человек может ответить за всех, если тем самым он спасет их жизни!

– У нас все решает честный поединок, – усмехнулся цыган. – Дуэль? – Владимир вздрогнул. Кажется, он догадался, как убедить барона принять его предложение. – Отлично! Я предлагаю тебе заключить соглашение.

Если вы не способны выдать Червонного, то убедите его принять мой вызов.

– Что это значит? – непонимающе нахмурился барон.