Роковой Выстрел

Выполнив просьбу Оболенского и уничтожив письмо, Анна на минуту задумалась – что дальше? И вдруг вспомнила последние строчки догоравшего в камине послания князя – обрести важного покровителя... Конечно, как она сразу не подумала!.. Уезжая, Александр Николаевич обещал ей поддержку – к нему она и должна отправиться. Упасть в ноги – умолять за Владимира, чтобы прекратили преследовать его, и потом просить о помощи. Как друга, как умного и доброго человека, волею обстоятельств наделенного властью казнить или миловать...

– Уверен, вы преувеличиваете, – убежденно сказал Александр, выслушав Анну. Она, наняв экипаж, приехала в Гатчинский дворец и добилась разрешения встретиться с наследником. – Если кто-то и угрожает Владимиру, так это именно он сам. Удивляюсь, как вы разминулись с ним в дороге, – он только что уехал после аудиенции у государя. И знаете, зачем он приезжал? Барон убедил отца отправить его на Кавказ, заменив в полку князя Репнина.

– Боже! – побледнев, воскликнула Анна.

Значит, всадник, едва не подсекший их на повороте к дворцовой аллее, был Владимир, и он приезжал проситься на фронт.

– Увы! – развел руками Александр. – Владимир, в силу своей горячности, как всегда поторопился. Ему лучше бы всего-навсего прийти ко мне, и я бы сумел убедить Его Величество отозвать Репнина из действующей армии без столь красивой, но совершенно бесполезной жертвы.

– Но вы можете все изменить? – воскликнула Анна, и ее глаза наполнились слезами.

– А для чего? – Александр пристально посмотрел ей в лицо. – Прощаясь с бароном, я понял, что жизнь ему более не интересна. Он потерял вас, вы утратили к нему уважение и любовь... Разве я вправе обрекать человека на медленную смерть в забытьи и одиночестве, вместо того, чтобы с честью храбро сражаться и пасть смертью героя?

– Он так сказал? – прошептала Анна. – Совершенно верно, – кивнул наследник. – И я не в силах приказать ему жить. Вот если только он ошибается...

– Он ошибается, – вздохнула Анна. – Я люблю его.

– Тогда совсем другое дело! – улыбнулся Александр. – Обещаю, что тотчас отправлюсь к отцу и приложу все усилия, дабы вызволить нашего Чайльд-Гарольда из плена его меланхолии.

– Благодарю вас, ваше высочество, – Анна попыталась опуститься перед наследником на колени и поцеловать его руку, но Александр этому воспрепятствовал.

– Анна, что вы делаете? Неужели оттого, что сейчас мы не в вашем милом и уютном имении, мы оба изменились? – он лукаво подмигнул ей. – Поверьте, я все тот же князь Муранов и хочу чувствовать себя равным в обществе своих друзей. Да, кстати, а чем вы намерены заняться?

– К сожалению, я пока не определилась... – смутилась Анна.

– Отлично! Я договорюсь с матушкой – вас назначат учительницей пения к моим младшим сестрам и брату. Приступите к занятиям через денек-другой, а пока послушайтесь моего совета, возвращайтесь к барону и удержите его от авантюр.

Анна с благодарностью поклонилась Александру и поспешила уехать. Она велела нанятому кучеру везти ее срочно в Двугорское. Тот слегка и для фасона покрутился, но Анна пообещала ему приличное вознаграждение, и мужик от души махнул рукой – поехали!

Но при съезде на, тракт карету занесло – кучер вынужден был уклониться от встречной кареты и заехал в сугроб на обочине. Едва не сбившая их карета тоже остановилась, и из нее вышел низенький, плотного сложения господин дабы осведомиться о пострадавшем экипаже и его пассажирах.

– Андрей Платонович? – растерялась Анна, разглядев в господине Забалуева.

– Анна? Какими судьбами? – расплылся он в елейной улыбке. – Торопились домой? Ах, какая жалость! Впрочем, это моя вина. Позвольте я все исправлю.

– Что вы хотите этим сказать? – не поняла Анна.

– Я, конечно, ехал по весьма важным делам. И все же, чувствуя некоторую свою причастность к произошедшему, готов их временно отложить и доставить вас к барону. Ведь карета ваша, насколько я могу судить, нуждается в ремонте? – Забалуев направился к нанятому Анной кучеру и под предлогом осмотра повреждения прошелся с ним вокруг кареты и сунул в руку несколько крупных ассигнаций.

– Да уж, барышня, – кучер показался перед Анной, смущенно почесывая в затылке, – поломка-то посерьезней будет, чем я думал.

– Так что даже не рассуждайте; Аннушка, прошу вас ко мне! Домчим вмиг и по назначению! – Забалуев протянул ей руку, помогая сойти и пересесть в его карету.

И пока она устраивалась на сиденье, он незаметно достал из ящичка, стоявшего у окна на сиденье с его стороны, какую-то бутылочку и, вылив толику ее содержимого на платок, стремительным движением накрыл им лицо Анны.

Она ничего не успела понять – сладкий запах мгновенно заполнил пазухи носа, проник в горло, и сразу закружилась голова. Анна потеряла сознание и упала на сиденье. Забалуев тут же выбросил пропахший эфиром платок за окно, устроил Анну поудобнее, точно куклу прислонив к стене в углу салона кареты, и требовательно постучал несколько раз по крыше тростью:

– Двигай, черт, двигай!..

Глава 2 Роковой выстрел