Роковое влечение

Поискала покрывало, которым прикрывала какаду, когда пыталась его заткнуть. Темнота помогала, пусть и ненадолго. Если он выспался и объелся зерна – будет шуметь полночи. И плевать ему на мое мнение. Хотя наши часовые пояса обычно с Иннокентием совпадали. Мы отсыпались днем.

– Если ты не против, то я принял бы душ, – спокойно произнес Йохан, а мои руки дрогнули и чуть не выронили покрывало.

Душ? Он будет мыться в моей маленькой душевой кабинке? А после выйдет чистым, распаренным и таким… Нет, Рокс, хватит грезить о мужчине!

– Конечно, – я накинула покрывало и помчалась в коридор. Попутно отнимая у Йохана куртку. – Вот, проходи, – указал на дверь.

Но вошла первой. Достала чистое полотенце, оглядела еще раз ванную, надеясь, что мои трусики не болтаются где-нибудь и, удовлетворенная порядком (что было крайне редко из-за занятости раньше, сейчас же я стала безработной) вышла, уступая место мужчине. Первый мужчина в моей квартире. Не считая братца Дашки и Иннокентия, который тоже носил гордый статус «самец». Вот только ни первый и ни второй не могли соревноваться с тем человеком, который прикрыл за собой дверь, но не воспользовался внутренним замком. Доверял мне или у него там, в его загадочной Голландии, то есть Нидерландах, не принято закрываться? Пожав плечами, я поспешила повесить куртку на крючок в прихожей, сама же помчалась в новый забег с целью выявить несоответствие обстановки гостю мужского пола. А после ворвалась на кухню и попыталась припомнить, чем должна заниматься радушная хозяйка. Но ничего кроме как вскипятить чайник и прислушиваться к тихому шороху и плеску воды из соседней комнаты я не могла.

Он там! Ох, я даже ущипнула себя, чтобы проверить, не снится ли мне все. Нет, не сон! Самая настоящая пугающая реальность.

Стянув толстовку и задумавшись над тем, что стоило бы переодеться, я прошлепала босыми ногами до спальни и опять же закрылась. И откуда во мне столько страха?

Выскользнув обратно в длинной футболке и носках, я прислушалась – Йохан все еще плескался. Вот же чистюля! Хмыкнув и пробравшись на кухню, я усиленно занялась завариванием свежего чая, поисками хоть какой-нибудь съестного, и за хлопотами не услышала, как дверь в ванную открылась, и мужчина появился за моей спиной.

– Спасибо, – проговорил он, замерев на пороге. А я дернулась, уронила лимон и ахнула, рассматривая узкое полотенце, ставшее для него набедренной повязкой.

– Что-то не так? – светлые глаза голландца подозрительно потемнели.

– Все отлично! – нервно сглотнула и отвернулась. Жар прилил не только к лицу, но и к области живота, став там тяжестью, требующей освобождения. – Присаживайся, – махнула на стул, пытаясь отыскать лимон.

Почему сегодня все пытаются меня предать? Сначала тело, потом пернатый, а теперь и лимон?! Фрукт закатился под стол, и именно туда, где присел Йохан. Пара сантиметров от его ноги.

– Можешь поднять? – пробормотала я, указывая на колени мужчины.

– А ты поможешь? – хмыкнул он, играя словами. Потому что на лимон ему было плевать, а вот полотенце подозрительно стало натягиваться. – Хотя, – загадочно протянул он, – я, кажется, справляюсь и сам неплохо.

– Да черт с ним, с этим бананом! – крикнула, и тут же растерялась. – То есть с лимоном. Не с бананом. Я говорила про лимон, – нервно затараторила под смех Йохана.

– Уверена? – мужчина покосился на меня, но нагнулся и поднял злосчастный плод.

Я кивнула и вернулась к кружкам, вспоминая, что у меня есть еще один лимон в холодильнике.

– Оксана? – Йохан позвал меня по имени, но сделал это так, словно впервые произносил его. Иная интонация, мелодичная, глубокая. Я сжалась, прислушиваясь к дыханию. И как ему удавалось делать это?

– Да, – медленно отозвалась, понимая, что между нами повисла непозволительно долгая пауза.

– Ты стесняешься меня? Боишься?

– С чего ты взял?

– Ты дрожишь, нервничаешь и растеряла свой дар болтать без умолку. Так что? Ты действительно меня боишься?

– Ты пугаешь, – честно произнесла я, бросая затею продолжать играть роль хозяйки. Руки тряслись, ноги становились ватными, а затылок неумолимо жгло. Он смотрел на меня. Все это время он не отводил от меня взгляда, будто пытаясь проникнуть еще глубже. В самую суть. – Волнуешь. Ты не думай, я не такая какой могла тогда показаться. Знаешь, это как защитный механизм – улыбайся шире и никто не узнает, какое дерьмо творится у тебя на душе.

Я замолчала, цепляясь пальцами за столешницу. Воздух оказался слишком тяжелым, и я с трудом запихивала его в легкие, при этом стараясь не захлебнуться горьким комом, вставшим поперек горла.

– Я знаю, – прошептал Йохан, и тихий шорох за спиной напугал меня. Он встал и идет ко мне. Шаг, второй, третий. Кухня маленькая, он окажется за моей спиной еще через два шага. – Знаю, потому что прошел через подобное, – казалось, каждое слово ему давалось с трудом. – Но давай не будем говорить о грустном. Только не сегодня и не здесь.

– Почему? – с хрипом в голосе поинтересовалась я. Чертов ком никак не проваливался в желудок.