Роковое влечение

Костин собирался устроить нам головомойку, поэтому мы и собрались с утра пораньше, однако сам босс был чертовски занят, чтобы приходить на встречу вовремя.

Подхваченная Ветром, я вышла следом за парнем в коридор. Мы отошли как можно дальше от комнаты, забившись в полутемный уголок.

– Объяснишь? – я скинула его руку со своего локтя, впиваясь в парня бешеным взглядом. Он явно что-то знал, но упорно молчал. Хотя, после его прихода на место Черта я даже не удивлялась двойной игре Ветрова. Парень пытался лизать зад продюсеру, при этом становясь негласным лидером в команде. А вот это жестко бесило.

– А что объяснять-то? – возмутился Ветров, пряча руки в карманах брюк. – Ты сама знаешь про сорванную запись. Ему не понравилось твое исполнение.

– Потому что песня не моя, – огрызнулась в ответ.

– В этом и проблема, Рокс. Стас хочет, чтобы ты исполняла что-то помимо личного репертуара.

– Но это дерьмо разве ненормальный захочет исполнять.

– Обижаешь, – возмутился парень.

– Ну, прости, но это действительно ужасно. Я не буду петь твои песни. Так и передай Костину.

Ветров отошел от меня, отворачиваясь. Его прямая спина и спокойное дыхание убедило меня в том, что я была права. Костин и так уже знал, что я не смогу петь чужое «творение».

– Если так хочешь, то исполняй свой высер сам, – ругнулась я, огибая парня.

– Рокс, ты еще пожалеешь, – бросил вслед он, а я уже не слушала. Бежала вперед, пытаясь поскорее добраться до кабинета продюсера. Нам нужно было поговорить. Один на один. Потому что от команды ждать поддержки было неосмысленно. Они никогда не будут на моей стороне. Им нужны слава, деньги и контракты. А мне?

Мне нужна только я!

Возможно, я и эгоистка или просто сумасшедшая, но когда все отворачиваются, нужно биться еще решительней и ожесточенней. Этим и планировала заняться, влетая в кабинет Костина. Тот, важно поглаживая набитый живот, с кем-то мило общался по телефону. Наверное, его очередная подружка. Потому что только с перекаченными куклами он растекался и лил в уши мед, обещая золотые горы. А на нас ездил, доил как коров, зарабатывая на новый дом или тачку. Или на тех же самых куколок.

– Эй, тебя стучать не учили! – рыкнул он, выпрямляясь в кресле.

Я пренебрежительно окинула его уничтожающим взглядом и демонтировано постучала по двери.

– Тук-тук, – сказала, хлопая следом дверью. Подлетела к его рабочему столу, ударила ладонями по столешнице и зарычала. – Нам нужно поговорить, босс! Немедленно!

Он сжал свои пухлые губы, что-то буркнув в трубку, и отбросил мобильный.

– Давай, говори, – вальяжно расположившись в огромном кресле, ответил продюсер, опять же почесав свое брюхо.

Подавив желание вывернуть наружу содержимое своего желудка, я плюхнулась на свободный стул.

– Что я опять не так сделала?

– Все, Оксана, – отозвался он. – Мне перечислить? Или сама догадаешься?

– Что и шанса теперь не заслуживаю?

– Заслуживаешь.

– Дай тогда мне возможность исполнить другую песню, – поскулила я, глотая слезы. Ему не стоит знать, какой разбитой и опустошенной я сидела, с трудом удерживая голову на весу. Так и хотелось спрятать лицо в ладонях и разрыдаться. Слишком слабая. Никчемная, отыгравшая свой последний концерт.

– Дам, – Костин переместился в кресле, поправляя расстегнувшуюся на пузе пуговицу.

И когда он стал таким? Закабаневший, заплывающий жиром. А ведь он старше меня на пару лет. А выглядел так, словно с набранными килограммами ему добавилось лет десять. Пригладив той же рукой волосы, которой он застегивал пуговицу, Стас подался вперед.

– Будет тебе замечательный шанс доказать, что все еще есть порох в пороховницах, – рассмеялся мужчина, вызывая у меня стойкое желание подскочить и выбежать из кабинета. – Через неделю меня пригласили на одно очень важное мероприятие, и обещал свою звездочку.

– Концерт?

– Нет, дорогуша, еще не доросла, чтобы выступать перед ТАКОЙ публикой. Так что спускайся на землю. Споешь им пару-тройку песенок, причем вот этих, – Костин запустил руку в папку, небрежно брошенную на краю его стола. Вынул первый лист и ткнул им в меня. – Вот твой репертуар. Прорепетируй с ребятами. Там будет акустическое исполнение.

Я уставилась на лист, поджимая губы. Все сплошь из последнего. Не мое. И унылое настолько, что гости на этом импровизированном выступлении уснут еще к концу первой песни.

– Хорошо, – я кивнула, цепляясь за лист. Будто он только и держал меня здесь.

Нет, еще был контракт, благодаря которому я могла лишиться всего. Нужно было потерпеть и стать послушной девочкой. Вот только моя дремлющая до этого интуиция трубила – не продержишься ты Рокси еще полгода.

– Умница, – Стас хохотнул, хлопая в ладошки. – А теперь иди к ребятам и займись делом. А то разгулялась! Хватит, набегалась. Пора отрабатывать потраченные на тебя деньги.

Сжимая еще крепче проклятый лист, я поднялась на ноги, глотая бранные слова. Молчать. Главное прикусить язык и выйти из кабинета. Орать и психовать буду потом. Кивнув, я вышла и, наконец, смогла дышать. Сердце колотилось, а в голове звучали слова Йохана.