Роковое влечение

Тишину нарушил появившийся официант с первыми блюдами. Я, вооружившись ложкой, усиленно стала поглощать суп. Йохан же не торопился притронуться к еде.

– Что опять не так? – возмутилась я, ощущая, как его светлые глаза оставляли в моем лбу заметную дыру.

Что-то нужно было сказать? Пожелать приятного аппетита? Я не понимала его, и от этого становилась растерянной. А когда я терялась, то злилась.

– Отсутствием аппетита не страдаешь, – хмыкнув, он наклонился к собственно тарелке.

– Не в коня корм, – буркнула в ответ, зачерпнув последнюю ложку супа.

– Расскажи что-нибудь о себе, – произнес Йохан, стоило мне ухватиться за салфетку.

С подозрением глянула на мужчину. И почему он не спрашивал? Говорил так, что хотелось сразу же исполнять его приказы. Вот именно. Приказы. Злость наполнила меня.

– После тебя.

Но он промолчал. Вернулся к своей тарелки и не проронил ни слова, пока не закончился обед. Я отвалилась от стола, поглаживая чуть раздувшийся живот. Пицца была лишней, но не падать же лицом в грязь, отказавшись от солидного кусочка. Мужчина усмехнулся, когда я потянулась к рюкзаку, намереваясь достать кошелек.

– Я заплачу, – сказал он, подзывая официанта, но в тот же миг получил мой категорический отказ.

– Слушай, я не просила, – добавила голосу нотку серьезности. – Я не милая барышня, которая растечется сопливой розовой лужицей перед мужиком, если он заплатит за нее в ресторане.

– Гордая и независимая?

– Хуже, – коварно усмехнулась. – И тебе лучше не знать.

И вновь эти суженные темные зрачки, пробирающиеся под кожу. Словно пытались заглянуть, забраться в голову. Но не признаваться же ему, что это самый обычный дерзкий жест, чтобы уязвить мужское эго. Поставить на место того, кто решил управлять мной. Приказывать.

Всунув официанту пару купюр, я нырнула за рюкзаком. А когда выглянула, заметила, как Йохан вложил в кожаную книжечку намного больше, чем должен был за свой обед.

– Твоё – на чаевые, – отозвался он, поднимаясь из-за стола.

Черт! Последнее слово осталось за ним.

– Не признаешь поражения? – шикнула в ответ, когда мы вышли из ресторана.

– Нет, – мужчина покачал головой, остановившись на тротуаре. Мимо нас сновали редкие прохожие. Местечко действительно было тихим и малолюдным.

Йохан шагнул вперед, а мое сердце как-то странно дернулось в груди. Испуганная птичка и неизвестный хищник. Неприятное сравнение. Мужчина протянул руку. Я перевела взгляд на вытянутые пальцы.

– Приятно было познакомиться, Оксана, – произнес Йохан, предлагая пожать его ладонь в ответ.

Я рефлекторно сделала то, что от меня требовалось, не сразу понимая, что это было прощание.

– А теперь я пойду. Есть еще несколько важных дел, – Йохан расслабил ладонь, опуская руку вниз.

Я как в замедленной съемке, продолжая ощущать кожей его тепло, сжала ладонь. То есть как это «есть дела»? В голове пронеслась шальная мысль. Он привез меня черти знает куда, и в итоге бросает тут. Я же даже название улицы не знаю.

Но возмутиться не успела.

– Закажи себе такси.

Проглотив все слова, которые так и не сорвались с губ, я смотрела в удаляющуюся спину мужчины, борясь с желанием запустить в него рюкзаком. Значит, захотел войны? Будет тебе война.

Рыкнув от досады, я проблуждала по улочке минут пять, пока не отыскала название. Заказала такси к ресторану и в ожидании смотрела на черную машину, которая так и манила полированными боками. Как жаль, что у меня не было с собой ничего… Хотя…

– Так тебе и надо, козел, – коварно усмехнувшись, я запрыгивала в салон такси. Мужичок удивленно посматривал на мое искаженное гримасой лицо, после с грустью во взгляде окинул чужую иномарку, но промолчал.

А я с радостью провожала оставленную на лобовом стекле фиолетовой особо стойкой помадой надпись «Ванька-дурак». Хотелось бы конечно выразить свои мысли парой матерных слов, но здесь же ходили особо впечатлительные тетушки и дети, поэтому не стала так рисковать. Но Йохану точно понадобится специальные средства, чтобы отмыть мои прощальные слова.

Потому что не нужно злить Рокси. Она умеет кусаться.

– У тебя подозрительно довольная рожица, – Эмма нахмурилась, рассматривая то меня, то Аню, которая пыталась справиться с ремешками на новых босоножках. – С Никой поговорили?

Я кивнула, закидывая в небольшую дорожную сумку свои пожитки.

Конечно же, я буду довольной после того, что натворила. Но девчонкам об этом не расскажу. Иначе нравоучений мне не избежать.

– Когда вернешься? Накануне или сразу на банкет?

– Второе, – отозвалась я, пытаясь застегнуть молнию. И почему она не поддавалась? Вещей же больше не стало, а сумка разбухла.

Аня бросила незатейливое сражение с босоножками и подошла к нам. Выхватила у меня сумку и вмиг закрыла замок.

– Ты нервничаешь, – проговорила она, отступая назад. – На лице все написано.

Я выдохнула, плюхаясь задницей на кровать.

– Черт! И за что мне такие проницательные подруги?

Девушки переглянулись и улыбнулись. Видимо, уже успели созвониться с Никой и узнать у той, что я не прокололась. Будут теперь количеством брать.