Роковое совпадение

Прежде чем ему удается взять себя в руки, наши взгляды встречаются и он не может скрыть ни своего удивления, ни отвращения – да-да! – от моего теперешнего вида. Неумытая, непричесанная, махнувшая на себя рукой.

«Да, смотри, Фишер, – думаю я. – Сейчас тебе легко представить, что я не в себе».

Я поворачиваюсь на бок, и бумаги соскальзывают с кровати.

– Нина, со мной играть нет нужды, – вздыхает он. – Вы наняли меня для того, чтобы не сесть в тюрьму, и, черт возьми, вы туда не сядете. – Он замолкает, как будто собирается добавить еще что-то важное, но все его слова не имеют никакого значения. – Я уже направил ходатайства о суде присяжных, но вы же знаете, что мы можем отказаться от них в последнюю минуту. – Он меряет взглядом мою ночную сорочку, спутанные волосы. – Возможно, проще убедить одного человека… в вашей невменяемости.

Я натягиваю одеяло на голову.

– Мы получили результаты от О’Брайена. Вы отлично справились, Нина. Я оставлю вам ознакомиться…

В темноте под одеялом я начинаю мурлыкать, поэтому не слышу его.

– Что ж…

Я затыкаю уши пальцами.

– Кажется, мы все обсудили. – Я чувствую шорох слева, когда он собирает бумаги. – Я позвоню после Рождества.

Он направляется к двери, и его дорогие туфли шуршат по ковру, словно молва.

Я убила человека, я убила человека… Это стало такой же частью меня, как цвет глаз или родинка на правой лопатке. Я убила человека, и ничто не способно этого изменить.

Я срываю одеяло с лица, когда он уже у двери.

– Фишер! – Это первое, что я произнесла за несколько дней.

Он с улыбкой оборачивается.

– Я буду давать показания.

Его улыбка гаснет:

– Нет.

– Нет, буду!

Он возвращается к кровати:

– Если вы встанете за свидетельскую трибуну, Браун живого места от вас не оставит. Если решите давать показания, даже я не смогу вам помочь.

Я целую вечность смотрю на него.

– И что? – отвечаю я.

– Тебя к телефону, – сообщает Калеб и швыряет мобильный на кровать. Когда я даже не шевелюсь, чтобы протянуть руку, он добавляет: – Это Патрик.

Однажды, когда мы отдыхали на пляже, я разрешила Натаниэлю закопать меня в песок. Он так долго возился, что кучи песка вокруг моих ног – именно с ног он и начинал – высохли и затвердели. Пляж всей тяжестью давил мне на грудь, и я помню, как стала страдать клаустрофобией, пока маленькие ручки возводили вокруг меня дюну. Когда я в конце концов пошевелилась, то почувствовала себя титаном, восставшим из земли и обладающим скрытой силой, способной низвергнуть богов.

Сейчас я вижу, как моя рука ползет к телефону, и не могу ее остановить. Как оказывается, существует все-таки средство, и достаточно сильное, которое заставило меня забыть о моем старательном параличе и жалости к себе, – возможность действовать. И даже невзирая на то что я смотрела последствиям прямо в их желтые волчьи глаза, похоже, я все еще не соскочила.

«Привет, меня зовут Нина, и мне просто необходимо знать, где он живет».

– Патрик… – Я прижимаю трубку к уху.

– Нина, я нашел его. Он живет в Луизиане. В городке под названием Бель-Шасс. Он священник.

Из моих легких тут же исчезает весь воздух.

– Ты его арестовал?

Повисает молчание.

– Нет.

Я сажусь на кровати, отбросив одеяло.

– Ты…

Я не могу закончить. В глубине души я отчаянно надеюсь, что он скажет мне что-то ужасное, то, что я так сильно хочу услышать. Но мое второе «я» надеется, что чудовище, в которое я превратилась, не заразило и Патрика.

– Я побеседовал с ним. Но я не мог дать понять, что приехал по его душу, что я вообще из Мэна. Вспомни, мы уже это проходили в самом начале, с Натаниэлем – предупредишь педофила, и он избежит наказания, мы никогда не добьемся признания. Гвинн еще более скрытен, потому что знает: его сводного брата убили из-за того, что он обвинялся в растлении ребенка – преступлении, которое совершил сам Гвинн. – Патрик замолкает. – Поэтому я сказал, что собираюсь жениться и присматриваю церковь для проведения церемонии. Первое, что пришло мне в голову.

Мои глаза наполняются слезами. Он был рядом – рукой подать, – и ничего не произошло!

– Арестуй его. Ради всего святого, Патрик! Бросай телефон, возвращайся туда и…

– Нина, прекрати. Луизиана – не моя юрисдикция. Преступление совершено в другом штате. Мне необходимо получить ордер на арест в Мэне, прежде чем получить ордер на арест Гвинна, скрывающегося от правосудия, в Луизиане, и даже тогда он может опротестовать свою выдачу. – Опять повисает молчание. – Как думаешь, что скажет мое начальство, когда узнает, что я, используя служебное положение, раскапываю информацию по делу, которым даже не занимаюсь официально?

– Но, Патрик… ты нашел его.

– Знаю. И он будет наказан. – Молчание. – Только не сегодня.

Он спрашивает, как я себя чувствую. Я отвечаю неправду. Разве я могу чувствовать себя хорошо? Я опять вернулась к тому, с чего начинала. За одним исключением: после того как меня осудят за убийство невинного человека, Натаниэля втянут в очередное судебное разбирательство. Пока я буду сидеть в тюрьме, ему придется лицом к лицу встретиться с насильником, оживить кошмары. Натаниэль будет страдать, ему будет больно.