Роковое очарование

– Извини, что заставил тебя ждать.

При виде Рафаэля злость, стыд и воспоминание об их недавнем поцелуе подняли вихрь в ее душе. Появившись из мрака дверного проема, он походил на самого дьявола: высокий, мужественный, сильный и злой. Его лицо было суровым и мрачным.

Несмотря на гнев, Сэм мучила совесть.

– Извини меня за то, что я тебя ударила… – проговорила она. – Я не знаю, что на меня нашло, но… То, что ты тогда сказал… Это неправда.

«Ты лжешь не только ему, но и себе», – мелькнуло у нее в голове.

– Я заслужил это. Я спровоцировал тебя, – угрюмо ответил Рафаэль.

Сэм побледнела и посмотрела на него. Она не ожидала ничего подобного, и ее сердце немного оттаяло. Рафаэль прошел мимо нее к бару и налил себе что-то янтарного цвета. Он оглянулся, заставив ее покраснеть. Сэм, не отдавая себе отчета, рассматривала его широкую спину, узкие бедра и упругие ягодицы.

–  Выпьешь?

–  Нет, спасибо. – Она помотала головой.

–  Располагайся, Сэм, – указал Рафаэль на диван рядом с ним. – Присядь и оставь в покое свою сумку, а то пальцы себе сломаешь.

Женщина с недоумением посмотрела вниз: побелевшие суставы пальцев готовы были порвать кожу, так сильно она сжимала сумку. Саманта быстро подошла к дивану и присела на краешек. Рафаэль сел напротив. Он был куда более расслаблен, чем она.

– Что это за имя – Майло? Ирландское?

Сэм заморгала, и ей понадобилось несколько секунд, чтобы понять, о чем он спрашивает.

– Так звали моего дедушку… Я намеревалась рассказать тебе о сыне… когда-нибудь… – произнесла она, чувствуя, как злость вновь охватывает ее. – Я не стала бы вечно скрывать от Майло правду.

Рафаэль саркастично улыбнулся:

– Как благородно с твоей стороны!

Он со стуком поставил бокал на стол. Затем взъерошил волосы, отчего они беспорядочно упали на лоб. У Сэм все сжалось внутри. Она с удовольствием проводила рукой по его волосам, когда его лицо было спрятано между ее грудями…

Ей тут же стало стыдно. Следует думать о Майло и о том, как им избежать угрозы, нависшей над их уютным мирком, а не предаваться непристойным воспоминаниям.

– Я мало задумывалась о будущем, это правда, – робко призналась Сэм. – Пока в этом не было острой необходимости. Майло не спрашивает, кто его отец.

Рафаэль вскочил:

– Необходимость возникла, как только он родился. Неужели тебе не приходило в голову, что мальчик не понимает, почему у других детей есть папа, а у него нет?

Сэм лишилась дара речи. Майло ничего не говорил ей, однако она заметила, как он смотрит на своих друзей, за которыми в детский садик приходят отцы. Очень скоро он начал бы задавать вопросы.

Вновь надев на себя маску беззащитности, Сэм тихо произнесла:

– Я не могу задерживаться… Няня и так заждалась меня… Не могли бы мы обсудить то, ради чего я здесь?

В течение всего дня Рафаэль не мог выбросить из головы бледное лицо Сэм. Он не забыл, каким теплым было ее тело, когда он схватил ее, словно неандерталец, в дамской комнате. Вкус ее губ вернул мужчину в те времена, которые он когда-то похоронил в глубине своей души. Вихрь неистовой, отчаянной страсти, которую он испытал четыре года назад, вновь вырвался на волю. Рафаэль изо всех сил пытался подавить натиск эмоций.

– Я стану для своего сына отцом во всех смыслах этого слова, а ты не будешь препятствовать. Иначе мне придется отстаивать свои права в суде.

Это прозвучало как ультиматум.

Сэм неотрывно смотрела на него, стараясь не выдать, насколько она ошарашена.

–  Что ты имеешь в виду, Рафаэль? Ты не смеешь мне угрожать.

–  Это не угроза. Это обещание. Я хочу быть частью его жизни. Мальчик должен знать, что у него есть отец.

Сэм еле выговорила:

– Ты не можешь просто ворваться в его жизнь и объявить, что ты его отец. Он не поймет, что происходит.

Бровь Рафаэля взлетела вверх, и он с издевкой выпалил:

– А чья это вина? Кто скрыл правду от него и от меня? Ты, Сэм. Поэтому теперь тебе придется иметь дело с последствиями.

– Да, – с горечью произнесла она. – Я осознаю это. Ты четко дал мне понять, что тебя не устраивает такое положение, и ты хочешь его изменить. Но ведь не за счет счастья и благополучия ребенка.

– Ты сама лишила его счастья и благополучия. Ты сознательно скрывала его от отца и нанесла непоправимый урон эмоциональному развитию нашего сына.

«Нашего сына»… Она была потрясена.

– Так что же ты предлагаешь, Рафаэль?

– Я задержусь в Лондоне на неопределенное время по делам и стану частью каждодневной жизни Майло. Пусть он узнает меня поближе и привыкнет ко мне.

– На неопределенное время? Что это значит? Ты не можешь войти в его жизнь, а потом бросить, когда твои дела в Англии будут улажены, – возразила Сэм.

Рафаэль встал и засунул руки глубоко в карманы, будто его снова охватило желание применить физическое насилие.

– О, не волнуйся, Сэм, – ответил он. – Я не собираюсь уходить из его жизни, куда бы ни закинул меня бизнес. Майло такой же твой сын, как и мой. Ты лишила его общения со мной, но я не допущу, чтобы это продолжилось. Я хочу, чтобы он был рядом со мной.

От удивления Сэм не сразу нашлась что ответить.

– С тобой? Что ты несешь! Ему всего три года!