Роковая встреча на Манхэттене

- Скандинавия? - Рив фыркнул и всмотрелся в ее лицо, словно ища следы нордической крови.

Нина пожала плечами и допила вино, а потом подтолкнула бокал к бутылке.

Он налил ей вина.

- Ты звонила в клинику, в которой родилась?

- Здание неоднократно переходило из рук в руки. Теперь там спа-курорт.

Она проверила рис и выключила его, затем взяла две тарелки. Оставив свежую порцию эмпанадильи жариться на сковороде, она села на стул рядом с Ривом.

- Связь с Ориэль не входила в мои планы, когда я получила свои результаты. Я имею в виду, в журналах в салоне моей сестры были ее фотографии с Дюком Родсом.

Рив посмотрел на тарелку, которую она поставила перед ним.

- Вкусно пахнет, - тихо сказал он, выглядя почти застенчивым. Он отправил в рот горсть риса и вздохнул, потому что рис был горячим. - Отлично. Спасибо. Рассказывай дальше.

Рив ел так, будто его не кормили неделю.

Она тщательно подбирала слова.

- Я не думала, приходится ли она мне сестрой. Потом выяснилось, что она - дочь Лакшми. Затем я прочла, что она родилась в Люксембурге за день до меня. Я родилась в четырнадцать минут первого ночи.

Он резко взглянул на нее, прожевал и сглотнул.

- Ты выходила с ней на связь?

- Тебе следовало сказать, что я свихнулась, Рив! - Она заставила себя поесть. - Ты должен был сказать: прибереги свое воображение для швейной мастерской. Я не знаю, есть ли очевидное объяснение тому, что происходит.

- Она твоя сестра-близнец.

Глава 4

Опустошив тарелку в рекордно короткие сроки, Рив встал, чтобы взять добавки, хотя уже был сыт. Он перевернул эмпанадильи на сковороде, а потом облокотился на стол и стал поедать рис, ожидая, пока они подрумянятся.

Он никогда не понимал людей, тоскующих по определенным продуктам. Быть сытым лучше, чем голодать, поэтому он съедал то, что ему подавали. Но, услышав знакомые ароматы и шипение на сковороде, он почувствовал, как его покинуло непонятное напряжение. У него потекли слюнки.

Рассказ Нины не был ее обычным оживленным обсуждением пуговиц, плетения и тенденций в длине одежды. Она выглядела несчастной, гоняя еду на тарелке.

- Вот почему ты была так расстроена, когда пришла сюда, - догадался он. - Это не из-за преследования репортеров. Ты не могла убежать от правды.

Она подняла ресницы и одарила его угрюмым взглядом, уголки ее мягких губ опустились.

- Предположим, вы близнецы, - продолжал он. - Вас разлучили из-за некомпетентности врачей или намеренно?

- Я приехала в Нью-Йорк, чтобы выяснить это. Я думала, Ориэль здесь. И я хотела найти работу - любую работу. - Она скривила губы. - Я подумала, что, если получу работу в Лондоне, я буду работать оттуда. Сяду на поезд в свободное время и постараюсь разыскать тех, кто работал в клинике. Я имею в виду, я отправила бы отсюда электронные письма. Я не знаю. Может, мне удастся найти доктора, который принимал роды у моей матери. Но если были допущены ошибки, никто в этом не признается. Если я обращусь к Ориэль, она может сделать то же самое. Представь, сколько людей сейчас приходят к ней с ложными заявлениями, пытаясь получить наследство Лакшми.

- Эти люди не похожи на нее. У тебя есть преимущество, Нина. Только посмотрев на тебя, она захочет сделать анализ, чтобы доказать именно то, о чем ты подозреваешь.

- И что потом? - спросила она с волнением. - Мне придется сказать своей семье, что ребенок, которого они считали выжившим, не выжил. Их ребенок где-то там? А я живу с незнакомцами? Я не знаю, родила ли меня Лакшми, но, если я обнародую информацию, мне придется нанять телохранителя, потому что меня будут преследовать до конца моей жизни.

Она ткнула вилкой в свою еду, наклонив голову над тарелкой. Он снял со сковороды готовые эмпанадильи и выключил плиту.

- Что тогда ты собираешься делать?

- Я не знаю. Посоветуй, что мне делать, потому что все придуманные мной варианты ужасны.

- Расскажи обо всем своему отцу, - напрямик произнес он. - Подготовь его к тому, что я сообщу людям. Это ты пришла ко мне сегодня, а не Ориэль. Как только он увидит фотографии, у него возникнут те же мысли, что и у тебя. Тебе надо опередить события.

- Мне?

- А почему бы и нет?

От боли и уязвимости на ее лице у него на руках приподнялись волоски. Он неосознанно напрягся, по непонятной причине ожидая боли.

- А вдруг он откажется от меня, когда поймет, что я не его дочь? - Ее голос стал таким тонким и уязвимым, что Риву стало не по себе.

- Ты в самом деле так думаешь? - Это был глупый вопрос. Его собственному отцу было все равно, выжил он или умер.

- Как бы ты отреагировал, если бы через двадцать пять лет узнал, что воспитывал чужого ребенка? - Страдание в ее взгляде сводило его с ума.

Он никогда не планировал воспитывать детей. Если судить по его собственному отцу, у них в роду нет потенциально хороших родителей. Хотя тогда в фойе, когда он подумал, что Нина может быть беременна, его мнение изменилось. На секунду он представил для себя совершенно другое будущее, которое сразу умерло, когда она произнесла: «Только этого мне не хватало».