Читаем Роковая дама треф полностью

Наконец стемнело. Ангелина сидела как на иголках и была ошеломлена, когда нотариус, поднявшись, повел ее не на улицу, а в пустую кухню, да хоть бы вывел через какую-то заднюю дверь, нет – подвел к очагу и жестом приказал залезть в него.

Очевидно, на лице Ангелины столь красноречиво выразилось воспоминание об Ивашечке, который просит Бабу Ягу показать, как лучше забраться в печку, чтобы изжариться, что нотариус и повар враз захохотали, и нотариус влез в очаг первым. Только тут Ангелина разглядела, что огня в нем нет и в помине, более того: пепел был серым, холодным, слежавшимся, будто прошло немало дней с тех пор, как пользовались этой печкою. Муж нетерпеливо махал ей из темного зева, открывающегося на месте задней стенки очага, и Ангелина, мысленно перекрестившись, подобрала повыше юбку, хотя уж ее-то не жалко было запачкать, и полезла в печку – правда, без лопаты.

Ход из очага только сначала казался крысиной норой, а потом он расширился, и де Мон помог Ангелине пробраться в округлую тесноватую комнатку со сводчатым потолком, без окон, с затхлым воздухом. В комнатенке чадно горела маленькая свечка.

– Не бойся, – ласково сказал супруг, показывая Ангелине ларь, на который можно было присесть, – мы здесь долго не задержимся.

– Да я и не боюсь, – нервно передернула она плечами. – Мама мне рассказывала, что ей однажды пришлось скрываться в подземном убежище, откуда был выход в какой-то трактир, – и тоже через печку.

– Она тебе рассказывала? – оживился нотариус. – Я прекрасно помню то место. Мы его оборудовали вместе с твоим отцом (его тогда звали Ночной Дюк) и графом де Сент-Юзефом. Причем Сент-Юзеф, который прежде был контрабандистом…

– Граф – контрабандистом?! – изумилась Ангелина.

– Графский титул и поместье он себе купил, отправив на тот свет какого-то ростовщика, а до этого был и контрабандистом, и вором, и наемным убийцей, – так вот, Сент-Юзеф видел этот трактир в Кале, не раз пользовался им, чтобы принять из Англии контрабандный чай или отправить туда кофе. Вот он-то и подсказал идею убежища, дверь в которое замаскирована очагом. Но там было грандиозное укрытие: длинные коридоры, мощные, плотно закрывающиеся двери, а здесь – всего лишь нора, хотя, по словам маркизы, вполне надежная. В этой стене, – он небрежно махнул в сторону ясно различимого отверстия, грубо забитого досками, – есть запасной ход на другой конец города, в трактир почтового двора, но тамошний хозяин не одобрял занятий хозяина нашего трактира, очень боялся, грозился на него донести, а потому ход заложили. Ничего, мы выйдем отсюда, как и вошли, и очень скоро. Видишь ли, хоть я наверняка знаю, что вслед нашему шлюпу не будут стрелять с берега, ибо моя миссия официально подтверждена подписью императора, все-таки лучше, чтобы английские шпионы – а их в Кале как ракушек на дне морском! – не прознали о нас и не обеспечили нам «горячий» прием на том берегу. Ведь истинно лишь то, какими мы приедем в Англию, а не какими оставляем Францию.

– Зря вы считали Оливье дураком, – сказала Ангелина. – Он потому струсил, что боялся: мол, не там, так здесь его обязательно подстрелят.

– Я и думать о нем забыл, – сказал де Мон. – Жаль только, что ты будешь горевать об этом ничтожестве.

Ангелина призадумалась.

– Горевать? Нет, это не то слово, – сказала она наконец. – В моей памяти останется лишь одна сцена: там, в России, в блокгаузе, когда он выиграл меня в карты у Лелупа, а солдаты дарили нам засохшие букетики гвоздик и кричали: «Виват новобрачным!» Я запомню только это. Все, что было потом, особенно в Бокере, я постараюсь забыть.

– Но если ребенок спросит, кто его отец? – осторожно осведомился де Мон.

Ангелина опешила:

– А при чем тут ребенок?

Теперь пришел черед опешить нотариусу:

– Да разве не Оливье – его отец?

– Господи помилуй! – с искренним негодованием всплеснула руками Ангелина.

С новым Оливье она не хотела иметь ничего общего. И память о единственном человеке, который принадлежал в ее жизни прошлому, настоящему и будущему, подсказала ей искренний и в то же время уклончивый ответ:

– Слишком страшный был путь, приведший меня сюда. Однако того, кого я любила всем сердцем, я не забуду никогда.

Де Мон пристально вгляделся в ее лицо, и оба подумали об одном и том же: они почти ничего не знают друг о друге, хотя их пути так странно переплелись и даже слились. Ну как рассказать ему? Пришлось бы заглянуть в такие неизмеримые глубины! Хотя… хотя это не столь сложно, как представляется, ведь де Мон и сам явился к ней из тех же глубин времени, но не для того, чтобы отомстить – чтобы спасти!

– Скажите, – проговорила Ангелина, резко подавшись вперед, и голос ее дрогнул, – вы знали в 1789 году – или чуть позже – в Париже графиню Гизеллу д’Армонти?

Де Мон нахмурился, вспоминая:

– Много слышал о ней, но никогда не видел. Зато был шапочно знаком с ее братом, маркизом Сильвестром Шалопаи. Вот это был красавец! У дам при виде его просто ноги подкашивались.

Перейти на страницу:

Все книги серии Измайловы-Корф-Аргамаковы

Тайное венчание
Тайное венчание

Ничего так не желает Лизонька, приемная дочь промышленника Елагина, как завладеть молодым князем Алексеем Измайловым, женихом сестры, тем более что сердце той отдано другому. Две юные озорницы устраивают тайное венчание Елизаветы и Алексея. И тут молодымоткрывается семейная тайна: они брат и сестра, счастье меж ними невозможно. Спасаясь от родового проклятия Измайловых, Елизавета бежит куда глаза глядят, и немилостивая судьба не жалеет для нее опасных приключений: страсть разбойного атамана, похищение калмыцким царьком Эльбеком, рабство, гарем крымского хана Гирея – и новая, поистине роковая встреча с Алексеем на борту турецкой галеры... Одолеет ли Елизавета превратности злой судьбины? Переборет ли свою неистовую страсть?Издание 2000 г. Впоследствии роман переиздавался под названием "Венчание с чужим женихом".

Барбара Картленд , Елена Арсеньева

Исторические любовные романы / Короткие любовные романы

Похожие книги