Рок

- Ага, сейчас, - ответил Костя и нажал на спуск. Знахарь почувствовал, что хватка Геринга ослабла.

Он обернулся и увидел, что толстый Геринг лежит на спине, открыв неподвижные глаза, и в центре лба у него - маленькая дырочка. А вокруг головы, струясь из разнесенного вдребезги затылка, уже успела растечься солидная лужа черной крови.

- И вы не смоете всей вашей черной кровью… - ни к селу ни к городу прохрипел Знахарь и, держась за отдавленную Герингом шею, нагнулся за его «люгером», который лежал на раскрытой пухлой ладони убитого авторитета.

- Оставь, - сказал Костя, - все кончено. Сваливать пора.

Знахарь недоверчиво посмотрел на него, но Костя повторил:

- Пора сваливать. Мы их всех положили. Из них бойцы - как из говна пуля. Такие могут только безоружных граждан побеждать.

- А наши как?

- Никак. Все целы.

Они вошли в зал, где толпились возбужденные братки, и Костя сказал:

- О! Чуть не забыл, - и направился в сторону туалета, где ховались перепуганные работники «Макдоналдса».

- Эй, ты что? - окликнул его Знахарь, решивший, что Костя пошел устранять свидетелей.

- Ничего, не волнуйся, - ответил тот и скрылся за дверью сортира.

Через полминуты он вышел оттуда и, подойдя к какой-то двери, открыл ее. Там, в стенном шкафу, оказался видеомагнитофон. Костя нажал на «стоп», вытащил кассету и, помахав ею в воздухе, сказал:

- Это записи камеры слежения. Им они ни к чему, а мы на досуге, да под пивко, полюбуемся на свои подвиги. Все, пошли, пока никто не приехал, а то действительно придется валить свидетелей.

Перешагивая через трупы, вся компания быстро вышла на улицу, уселась в машины и помчалась в том же направлении, в котором следовала пятнадцать минут назад. Менять планы смысла пока не было, и колонна из трех машин быстро двигалась на юг, в Джексонвилль.

- А покушать так и не удалось, - проворчал Злодей, одной рукой держась за руль, а другой пряча пистолет под коврик. - Обидно…

- Тебе бы только жрать, - хмыкнул Костя, - проглот.

Через двадцать минут напротив «Макдоналдса» остановился сверкающий открытый «Кадиллак» 1953 года, и из него вышел длинный тощий негр с четырьмя тугими косичками и в черных очках. Он был одет в цветастую просторную рубашку и приспущенные широченные порты. Увидев разгромленную харчевню и гору трупов перед ней, он замер, широко раскрыв рот, потом почесал яйца и громко сказал:

- Правильно говорил мне мой папа. Все белые - козлы.

После этого сел обратно в машину и, включив музыку на полную катушку, поехал дальше, стуча руками по рулю в такт блатным частушкам, которые ритмично декламировал известный на всю округу местный чернокожий рэпер.

Песня была про братву, стволы и большие черные сиськи.

Глава 4. Сало в шоколаде

На окраине Джексонвилля, на тихой улице Пионеров Запада, когда-то был пансионат для детей доблестных джексонвилльских пожарников, чем-то напоминавший обычный пионерский лагерь.

Этот пансионат, занимавший по российским меркам пятьдесят соток плодородной флоридской земли, был выстроен на средства города и поэтому не очень соответствовал первоначальному проекту. Половину денег, как положено, украли, и бассейн, находившийся перед небольшим двухэтажным особняком в шестнадцать комнат, был не мраморным, как предполагалось, а просто кафельным, а узорную кованую ограду заменяла обычная проволочная сетка. Сетка густо заросла вьющимися растениями, и с улицы практически ничего не было видно. Знахаря это весьма устраивало, и он арендовал пустующий дом вместе с участком.

В скромном бассейне, который должен был быть двадцатипятиметровым, но в процессе стройки уменьшился ровно в два раза, колыхалась зеленая прозрачная вода, и на берегу этого кафельного пруда в полосатых шезлонгах возлежали Знахарь и Костя. Оба были в плавках и черных очках, а между шезлонгами стоял пластиковый ящик со льдом, из которого торчали бутылки с прохладительными напитками. С утра Знахарь объявил день отдыха, запретив при этом употребление спиртных напитков. Развлечений здесь не было никаких, поэтому браткам не оставалось ничего другого, как загорать, - и вот на территории бывшего пансионата, куда ни глянь, повсюду валялись голые мужики разной степени загорелости.

Знахарь и Костя тоже напоминали два хорошо прожаренных бифштекса, но, в отличие от остальных, у них было развлечение, каковое состояло в попытках заставить мозг напряженно работать. Как известно, при высокой температуре мозг размягчается, и наступает легкая и не очень опасная стадия слабоумия, поэтому оба собеседника время от времени с трудом поднимались с шезлонгов и безвольно падали в бассейн. Теплая вода на некоторое время сообщала их мозгам некоторое подобие активности, и выбравшись на берег, они могли минут десять плодотворно работать головой. Потом мозги снова размягчались, и приходилось лезть в воду, чтобы вернуть им работоспособность.

Наконец Костя сказал:

- Все. Я знаю, что нужно сделать.

Он с трудом поднялся с шезлонга и побрел в дом.