Рок

Народу в зале было немного, но Марафет сразу же увидел четверых фигуристов и двух боксеров, которые уже прошли с ним собеседование и теперь являлись почти что его собственностью. Спортсмены оживленно поглядывали в угол, где на столах были расставлены бесплатные напитки, среди которых особо выделялось пиво, но девушка, вокруг которой они столпились, почему-то привлекала их больше. Внимательно посмотрев на нее, Марафет почувствовал, что если бы перед ним поставили выбор - эта девушка или пиво, - он тоже выбрал бы ее. Красивая, длинноногая, длинные темные волосы уложены гладкими волнами, а округлая грудь обтянута тонкой футболкой.

Каюк, стоявший за спиной Марафета, звучно сглотнул и пробормотал:

- Во, бля, краля!

- Цыц! - сказал Марафет и, нацепив на лицо улыбку доброго богатого дядюшки из Техаса, направился к спортсменам.

Увидев неприятно знакомое лицо, те приувяли и благоразумно переместились ближе к пиву, а солидный папик одобрительно оглядывая зал, приблизился к любезно улыбавшейся ему красавице, вытянув перед собой руку со сверкающим перстнем.

Девушка шагнула навстречу гостю, важность и значительность которого чувствовались даже на расстоянии пятидесяти ярдов, и он, изящно склонившись, приложился к ее узкой и загорелой ручке. Спортсмены вздохнули и стали звякать пивными бутылками.

- Рад видеть на американской земле настоящую русскую красавицу, - проворковал Марафет.

Красавица сделала книксен, умело продемонстрировав подвижность бедер, а также изящество загорелых лодыжек, и ответила:

- Меня зовут Маргарита. Я хозяйка этого балагана.

- Так уж и балагана! - возмутился Марафет. - Прекрасная организация, отличное оформление! Я не понимаю, чем вы недовольны? О, простите, меня зовут Георгий Иванович. Ваша красота так подействовала на меня, что я чуть не забыл представиться.

- Не беспокойтесь, я привыкла к этому.

- К чему? - Марафет поднял брови. - Уж не к тому ли, что мужчины, оказавшись рядом с вами, теряют голову?

- И к этому тоже, - призналась Маргарита, виновато склонив голову.

Разговор стал принимать чрезвычайно приятное для Марафета направление.

Общество Маргариты возбуждало его, и самым приятным было то, что это возбуждение выходило далеко за рамки обычного желания увидеть, как эта красотка послушно раскинет свои длинные загорелые ноги.

Нет, Марафет всеми жабрами своей души почувствовал, что он не зря приехал в этот долбаный «Пэсифик Холл». Прошло не более двух минут, а он уже понял, что эта женщина стоит многого. Только законченный идиот мог бы просто полюбезничать с ней, поглазеть на тошнотворные балалайки, матрешки и патриотические плакаты, а после этого отвалить восвояси.

Женщин в жизни Марафета было более чем достаточно. Деньги делали доступной любую, и это ему уже приелось. Но в этой женщине были сталь и бархат, сила и нега, обещание и тайна. И Марафет, ни секунды не сомневаясь, тут же выкинул из головы все свои дела.

Обернувшись к Каюку, он бросил небрежно:

- Свободен.

Каюк, нисколько не удивившись такой неожиданной перемене в планах хозяина, который намеревался попробовать на прочность и прибрать к рукам «Русскую неделю в Лос-Анджелесе», кивнул и удалился.

Марафет повернулся к Маргарите и сказал:

- Расскажите мне о вашей организации. Возможно, я смогу оказаться вам полезным.

При этом он осторожно взял Маргариту под руку и повел ее к стоявшему в углу столику, который окружали несколько кожаных кресел. Он сам удивлялся, откуда в нем взялись совершенно ему не свойственные предупредительность, любезность и такт. Это тоже было очень приятно, и таким он вдруг понравился сам себе. То, что это происходило исключительно из-за присутствия Маргариты, было очевидно и рождало желание не отпускать ее, не расставаться с ней, не терять эту неожиданную и безусловно драгоценную находку. Они уселись в кресла, и Марафет, продолжая удивляться той уверенности, с которой он играл эту непривычную, но несомненно достойную роль, заговорил:

- В этих местах, далеких от…

Маргарита прервала его милым жестом и, повернувшись к протиравшей и поправлявшей стоявшие на стеллаже спортивные кубки девушке, сказала, чуть повысив голос:

- Лидочка, принесите нам кофе.

Ее чистый голос разнесся по залу, и Марафету вдруг вспомнилась школа, шлепки баскетбольного мяча по паркету, звонкие голоса девчонок, которых он, как и все прочие мальчишки, с замиранием сердца хватал за разные места, пользуясь суматохой игры…

Лидочка положила тряпку на стол и, играя довольно приятными ягодицами, направилась к двери, ведущей в офисную часть «Пэсифик Холла». Проводив девушку оценивающим взглядом, Марафет определил ее полную пригодность к использованию по прямому назначению, но вынужден был признать, что рядом с Маргаритой она смотрелась, как смазливая фрейлина, сопровождающая сногсшибательную принцессу из неизвестного королевства.

Марафет снова открыл рот, но Маргарита остановила его еще одним изящным жестом из своего убийственного арсенала: сказала: