Рок

Я во все времена — при Брежневе и Андропове, Черненко и Горбачеве — давал себе зарок: оставаться на позициях профессионализма и не лезть в котел политических страстей и борьбы за власть, зная, какие грязь, лицемерие и предательство часто скрываются за красивыми словами и «ореолом» политических лидеров. Но, к сожалению, жизнь иногда непроизвольно бросала меня в сети такой борьбы, причем, откровенно говоря, в некоторых случаях я искренне верил, что все это делается во благо моей Родины, моего народа, и только потом, осознав истину, разочарованный и опустошенный, в очередной раз убеждался в правильности своего зарока.

Я хотел уйти от обсуждения этих вопросов, к тому же Горбачев последние два года из наших почти двадцати лет дружеских отношений при встречах никогда не касался политических проблем или путей перестройки. Не знаю, что меня подтолкнуло — самоуверенность Горбачева в его рассуждениях, оторванных от жизни, отсутствие в его политике предвидения и силы, а может, просто желание высказать все, о чем думаешь и что переживаешь, но в конце концов я не сдержался и включился в жаркую полемику.

Это был очень откровенный и острый разговор. Трудно сейчас вспомнить все его детали. Помню, Михаила Сергеевича особенно задели мои слова, что у руководства нет четко продуманной политики и оно тащится в хвосте событий — жизнь опережает его решения. Нельзя жить на компромиссах, в том числе и со своими врагами. «Если Вы стараетесь нравиться всем, — говорил я, — то кончите тем, что не будете нравиться никому». Конечно, можно вспомнить мнение К. Маркса и В. Ленина о компромиссах, но тот же Маркс сказал, что ради известной цели можно заключить союз даже с самим чертом, только нужно быть уверенным, что ты проведешь черта, а не он тебя. А сегодня все — и в стране, и за рубежом — проводят нас. И еще, власть — это не абстрактное понятие, ее определяют люди.

У Л. Брежнева, который сам не блистал талантами политика и дипломата, были Ю. Андропов, А. Косыгин, А. Громыко, да и советники были достаточно толковые. А что сейчас? Большинство из окружения Генерального секретаря — хорошие, честные люди, и их можно за это уважать, но ведь этого мало для тех, кто определяет политику, экономику и дипломатию такой сверхдержавы, как СССР. А сколько людей на всех уровнях используют «перестройку» в своих целях?!

Зная, что в семействе Горбачевых многие государственные и кадровые вопросы решаются с подачи Раисы Максимовны, я был крайне удивлен, что, включившись в разговор, она меня поддержала, особенно когда речь шла об окружении Михаила Сергеевича. Я никогда не видел Горбачева таким раздраженным. Он покраснел, вскочил и начал ходить по салону, перебивая нас. Его слова окончательно разрушили тот образ передового, мудрого, сильного генсека правящей партии, который я создал себе много лет назад. Передо мной был обычный партийный секретарь, борющийся за уходящую от него власть и пытающийся всеми средствами утвердить свою политическую неординарность. «Вы ничего не понимаете ни в политике, ни в руководстве страной, — говорил он. — Мне надо быть избранным Председателем Президиума Верховного Совета. А для этого я должен заручиться поддержкой как консерваторов, так и демократов. А что о людях вокруг меня — главное, чтобы они были преданы нашему делу, преданы мне».

Личная преданность окружения всегда была главной заботой руководителей нашей страны. Из этого принципа в высших эшелонах власти рождались землячество, клановость. Сколько днепропетровцев переехало в Москву при Брежневе, сколько свердловчан пришло в Кремль, правительство и Думу с помощью Ельцина… Но это была и их ахиллесова пята, поскольку нередко за личной преданностью скрывались серость, глупость, карьеризм, притом с высокой степенью лести и подобострастия. А многое ли изменилось сейчас? Не успел А. Чубайс возглавить аппарат президента, как назначил своими заместителями бывших земляков и друзей. Да и Б. Немцов после своего назначения в правительство перетащил в Москву немало нижегородцев. Забываются заповеди древних греческих мудрецов. Еще Солон предупреждал: «Будучи поставлен во власть, не употребляй на должности при себе лукавых людей, ибо в чем они погрешат, за то обвинят тебя как начальника». Так и получилось. Не многим удавалось, как Л. Брежневу, создавать окружение, до конца ему преданное и деловое. И что бы ни говорил М. Горбачев о своей принципиальности в подборе кадров, ему не удавалось сохранить объективность. Можно привести массу примеров.