Рок

Позвонил М. Горбачев, поздравил с успехами и сказал: «Что же ты своим друзьям не показываешь новый дворец науки? Сколько разговоров о нем! Мы с Раисой Максимовной хотели бы побывать у тебя в гостях в центре. Посмотрим, а потом поедем к нам на шашлыки». Центр понравился Горбачевым, понравилась молодежь, которой были тогда полны наши лаборатории. М. Горбачев заинтересовался работами по синтезу пептидов, которые составляют основу ряда гормонов. Кстати, по его просьбе в центре очень быстро был синтезирован гормон, увеличивающий продуктивность скота. Горбачевы понравились моим ученикам и сотрудникам своей простотой, демократичностью, интеллектом. Встреча была непринужденной и как-то по-дружески теплой.

На даче, куда мы приехали из кардиоцентра, Горбачев не скрывал своего хорошего настроения, он был полон планов совместной с Ю. Андроповым работы в ЦК. Я хорошо представлял себе, как он нужен в данный момент Андропову. Понимал это и Горбачев, говоривший, что «нашему другу» придется первое время нелегко, учитывая сложный характер взаимоотношений в ЦК, где были сильны позиции К. Черненко, где непонятную позицию нередко занимал И.В. Капитонов, руководивший организационным отделом, а управляющий делами ЦК Г.С. Павлов вообще никого, кроме Брежнева, не признавал. Но главное — это, конечно, добиться признания и поддержки руководителей крупных партийных организаций на местах. Чувствовалось, что Горбачев полон желания начать действовать, работать по-новому, внедрять новые идеи. В них, конечно, даже намека не было на те основополагающие принципы «перестройки», которые он начал выдвигать после апреля 1985 года.

А жизнь продолжалась по-старому. Переход Ю. Андропова в ЦК КПСС на том, первом этапе не изменил стиля и принципов работы партии, а тем самым ничего не изменил в жизни общества и страны. Дальновидный и тонкий политик, Андропов понимал, что в окружении сложившейся консервативной и бюрократической партийной олигархии провести даже минимальные реформы невозможно.

С переходом его на Старую площадь мы стали встречаться гораздо реже, только как врач с пациентом. Но даже в эти редкие встречи я чувствовал его колоссальное напряжение и большую осторожность. Как-то при разговоре о необходимости кадровых изменений у него невольно вырвалось признание: «Что можно сделать, если даже на пустяковое решение Кириленко заявляет: так ведь ты нас всех разгонишь».

Приход Андропова в ЦК КПСС не всем был по душе, но открыто выступать против него боялись, зная не только их близкую дружбу с Брежневым, но и то, что за его спиной стоит всемогущий аппарат КГБ, который, хотя его и пытается «приручить» новый шеф, Федорчук, по-прежнему верит в Андропова и поддерживает его.

Перед Ю. Андроповым стояла задача завоевать твердые позиции в партийной среде, привлечь на свою сторону руководителей среднего ранга, создать определенное общественное мнение в отношении его возможностей, тем более учитывая ярлык «шефа КГБ». В завоевании симпатий и поддержки партийного аппарата и, что не менее важно, секретарей крайкомов и обкомов, во многом определявших не только жизнь в стране, но и общественное мнение, незаменимым был М. Горбачев.

Вышедший из среды местных партийных руководителей, тесно связанный с многими членами ЦК, Горбачев хорошо знал не только их чаяния, но и их суть и мог ориентировать далекого от партийной жизни Ю. Андропова в той или иной ситуации. Из моих общений с Андроповым я мог заключить, что в это непростое для него время его ближайшим советчиком и помощником в ЦК становится Горбачев. Пожалуй, из всего состава Политбюро Ю. Андропов мог рассчитывать в полной мере лишь на него, на А. Громыко да на своего близкого друга Д. Устинова. Андропов полностью доверился мнению Горбачева в отношении партийных кадров, что привело, по его же словам, к целому ряду ошибок.

Сейчас иногда даже некоторые бывшие работники аппарата ЦК КПСС говорят о дружеских отношениях Ю. Андропова и К. Черненко. Действительно, внешне казалось, что в Политбюро нет ближе товарищей, чем они. Оба — ставленники Л. Брежнева, оба — самые преданные ему члены Политбюро, вместе решают вопросы, и у них не возникает разногласий. Но надо знать простейшую арифметику политической жизни, чтобы за этой внешней стороной медали увидеть политические и человеческие интриги. (Так было, так есть и может быть в современном мире, во многом потерявшем порядочность. И выглядит это весьма неприглядно, если не мерзко.) Продолжалась невидимая борьба за близость к Брежневу, а с учетом состояния его здоровья и работоспособности — борьба за власть.

Я отчетливо это понял в октябре 1982 года, когда начали разыгрывать карту, связанную с болезнью Ю. Андропова. К этому времени я уже хорошо познал сценарий закулисных политических интриг, грязную логику борьбы за власть, когда все средства хороши. Болезнь, настоящую или мнимую, придуманную авторами политической интриги, начинают использовать, когда нет других путей устранить противника в борьбе за власть. В моей профессиональной жизни это был не единственный случай.