Рога Добра

– Авдеев, вы – не Бог. Я понимаю, что все ученые и исследователи, достигая таких результатов, думают иначе, но вы не можете решать за человечество. Увлекая Смерть в мир любовных приключений, вы не оставляете людям выбора, – возразил я. – Сидя в лаборатории в Сколково, запечатав суть Смерти в пробирку, вы рассуждаете о том, что миллениалы, как поколение, летят в трубу со своим образом жизни, но при этом вы забираете у них тот единственный страх, благодаря которому они могли бы измениться. Меняйся или умри, так было всегда, это принцип эволюции.

– Завоевать сердце самой Смерти, вот это верх эволюции, – упрямился Авдеев. – Вам нас не разлучить, она сама сделала выбор.

– Это не выбор, если вы не предлагали ей хотя бы попытаться совмещать любовь и смертоубийство. Может, все бы получилось. Утром смерти, вечером поцелуи. Вечером смерти, утром поцелуи. Смертность снизилась бы, конечно, но не зря же говорят, что любовь продлевает жизнь. Поймите, Алекс, нельзя просто брать и выключать смерть, вы даруете вечную жизнь такому количеству ублюдков, что не вместит ни один цирк уродов!

– Я ничего не делал! – рявкнул Алексей, ударив кулаком по столу. – Она сама решает, в конце концов это самое сильное существо во вселенной, может быть. Хотите, чтобы я отправил ее на работу? Может, сами хотите попробовать? – с этими словами Авдеев угрожающе дотронулся до кармана, в котором лежала пробирка с сущностью Смерти.

– Нет уж, – отмахнулся я, решив, что притворство ни к чему не приведет. Я вытащил телефон из кармана, вызов на нем был завершен. Ясмин, возможно, услышала все, что нужно. Оставалось надеяться, что она уже успела связаться с Астаротом. – Я буду звонить в полицию. Сдамся им за проникновение в лабораторию, а на допросе расскажу все коммерческие секреты исследователя Алексея Авдеева. Так, мимоходом. Времени на любовные вечера у вас не будет, сюда быстро нагрянет ФСБ. Сначала вас затаскают по допросам в попытке выяснить, почему лекарство от смерти вы нашли на американские деньги. Потом исследование у вас отберут, его присвоит сын министра какого-нибудь департамента, вместе с грантами на дальнейшие исследования. А вас, Алекс, возможно посадят, просто чтобы убрать с дороги. Надеюсь, в этот момент у Смерти освободится время на то, чтобы заниматься своей работой, – я наградил ошарашенного ученого долгим взглядом, стараясь оставаться максимально серьезным. – Возможно, ваша возлюбленная снова начнет убивать, думая, что это поможет вам выйти на свободу. Для меня это не проблема, одним – двумя фээсбэшниками меньше, я только за. Однако истребить всех фээсбэшников России не доступно даже Смерти, так что сидеть вы будете долго.

С этими словами я достал телефон и набрал номер единого сервиса экстренных оперативных служб «112». Авдеев вскочил и, едва не потеряв пробирку, опасно болтающуюся в кармане, ринулся ко мне. Я увернулся, а на телефоне уже шел гудок.

– Ах, так?! – прищурился ученый, кидаясь обратно к столу и хватая собственный телефон. – Тогда я звоню своим собственным покровителям, вы отлично знаете, какие у меня знакомства!

Уткнувшись в экран, Авдеев быстро отправил сообщение, нажав несколько кнопок. Я удивленно уставился на него: такого от ученого я не ожидал. Кажется, кое-кто был готов продать душу за собственную любовь. Нобелевская премия шла в комплекте. Завершив манипуляции с аппаратом, Алексей торжественно посмотрел на меня и, не сказав ни слова, стал собирать вещи. Запихнув в сумку несколько папок и, главное, пробирку с синей жидкостью, запертую у меня на глазах в контейнер, ученый просто направился к выходу.

– Рабочий день закончен? – едко бросил ему вслед я. – Домой, в склеп? Или в такую погоду в крематории теплее? – Алекс игнорировал меня. – Авдеев, вы вообще понимаете, с кем вы связались и что сейчас начнется?

Он вышел из лаборатории, а я бросился за ним. Драка двух не слишком физически сильных и ловких представителей сидячих профессий вряд ли могла увенчаться успехом. Более того, я боялся разбить пробирку с сущностью Смерти, – это заставило бы ее явиться сюда и, возможно, убить меня на месте. Мысленно проклиная Астарота за то, что он не может просто взять и явиться в мир смертных и решить свои проблемы сам, мне оставалось только не отставать от Авдеева. Если ученый скроется или уедет из Москвы, второй раз найти его будет трудно. Он может спрятать чертову пробирку, либо рассказать Смерти, что наглый адвокат Шальков препятствует их любви. Она и так меня не жалует с последней нашей встречи.