Родом из ВДВ

По выпуску Реутов оставил команде многие свои книги, и после их детального изучения Алексей великолепно ориентировался в том, какая именно нагрузка приводит к улучшению того или иного качества. И с некоторых пор возмужавший молодой человек владел таинством подведения своей формы к пику в определенный момент времени. Артеменко хорошо ориентировался, когда надо бегать в спокойном темпе по пятнадцать-двадцать километров, а когда будет достаточно и пяти, поделенных на короткие участки ускорений на крутых подъемах, с дальнейшим расслаблением. Он осознал, что расслаблять тело и мозг не менее важно, чем испытывать их предельной физической нагрузкой. И это давало довольно солидные результаты, если принять во внимание, что ни гимнастикой, ни легкой атлетикой он не занимался в детстве. Артеменко почти без труда выполнил нормативы кандидата в мастера спорта, правда, чемпионом ВДВ пока не стал. Но это было для него не столь важно. Гораздо больше сам он ценил то, что ему удалось вернуться к самостоятельному изучению таких вещей, о которых в училище даже не помышляют. После штудирования томов Цвейга, Ремарка, Роллана, Ефремова, Тургенева, Толстого Артеменко постепенно добрался даже до таких сокровищ, как произведения Ницше и Юнга. Он бесстрашно пробовал на зуб даже Бердяева, Шопенгауэра и Рериха и, хотя порой ничего не понимал из прочитанного, с гордостью считал себя подготовленным к любой серьезной беседе.

Правда, была в его самоотреченном поиске и проблема. Бомба замедленного действия, как любил говорить его друг Игорь Дидусь. Однажды, когда они разговаривали под яркой, словно налитой апельсиновым соком, луной – это было после возвращения с ночных стрельб, – Игорь заметил, что вот он много читает, изучает что-то. А зачем, где он надеется применить все это?! Ведь в армии это никому не нужно! Более того, в армии, настаивал Игорь, умный подчиненный только будет раздражать своего командира. «Знаешь, как говорил мой отец? Амбиции, конечно, нужны. Но в армии они, как подштанники, всегда есть, а показывать их необязательно». Алексей не нашелся, что ответить по существу, он в самом деле не знал области применения своих новых знаний. «Я где-то читал, что мы все бредем в грязи, но некоторые смотрят на звезды. И там еще была фраза: миром правят те, кто смотрит вверх, на звезды». И он бросил взгляд вверх, на сочную луну и чистые, будто вымытые, звезды над ними. Ему казалось, что кто-то сверху смотрит на них и ободряет его слова и дела. Пусть даже цель пока не видна… «Ладно, пошли спать, – Игорь ловким щелчком отправил сигарету в урну, – ничего-то ты не понял…» И Артеменко в глубине души соглашался: его друг прав, в армии эти знания не понадобятся. Но отступать от избранного пути он не собирался…

Произошло еще одно радостное изменение в его жизни: к середине третьего курса в роте почти все свыклись с его отсутствием в течение дня, и никто, даже получивший капитанские звездочки ротный, уж не притесняли его. Какое-то время не успокаивался только ревностно относящийся к вольному положению Алексея Иринеев, но Артеменко видел его слишком редко, чтобы расстраиваться по таким пустякам. Иринеев владел изощренным арсеналом подлых приемов. Старший сержант действовал подобно подводной лодке: долго не появлялся на поверхности, затем вдруг выныривал, наносил яростный залп и так же хитро исчезал в глубинах вод. Он мог, например, долго делать вид, что забыл о существовании курсанта Артеменко. Но затем вдруг ставил его в наряд, когда проходило самое важное, контрольное или наиболее интересное занятие. Так Алексей по воле своего замкомвзвода пропустил зачетную швартовку техники, несколько наиболее важных вождений боевых машин и стрельб из редких видов оружия. Все это выглядело запрещенными ударами ниже пояса, но офицеры делали вид, что ничего не замечают. Вероятно, используя методы старшего сержанта, чтобы наказать курсанта Артеменко за его образ жизни. Только прыжки оставались вне запрета – никто не имел право лишить подчиненного прыжков, и надзор тут осуществляла могущественная кафедра воздушно-десантной подготовки. Но вдруг Иринеев будто успокоился. Сначала Алексей не мог понять, в чем дело, затем заметил: ловкие подставы и подножки просто перенаправлены на других курсантов. Что-то, ясное дело, произошло. Но что именно, он так и не узнал – Игорь, слишком скупой на любые признания, в ответ на его расспросы только ухмылялся.

2