Родом из ВДВ

Первая встреча с простенькой девушкой почти не взбудоражила его закаленную психику, не возбудила никаких переживаний. Игорю немного запала в память лишь странная дуга ее губ с опущенными вниз кончиками. Из-за этого Оксана казалась ему дымчато-задумчивой, витающей в облаках, порой отсутствующей и рассеянной. Но, размышлял он, что-то есть в этом печальном ребенке. И раз уж он в отпуске, то почему бы не попытаться выстроить хоть несколько ступеней в шаткой лестнице новых отношений? С этой мыслью Игорь и уснул…

4

Проснулся он совсем другим человеком: на смену вялости пришли осмысленная решимость и дерзость. Как всякий завоеватель, он начал с плана, пункты которого должен был выполнить так же точно, как пункты наступления из Боевого устава ВДВ. Оставив в покое повесу-брата, он самостоятельно предстал перед Оксаной почти тотчас после занятий в институте, предусмотрительно одарив шоколадкой и респектабельной улыбкой толстую неряшливую вахтершу, которая превратилась в преданного ангела-хранителя Игоря и, кажется, даже потеряла часть своей природной тучности. Принеся в студенческую комнатушку коробочку сладостей «для девочек», он тихо, но весьма настойчиво увлек Оксану в кино. Та не противилась, но заняла позицию наблюдателя. На следующий вечер они исследовали центр города, а еще через день он забрал ее прямо с занятий, чтобы показать зоопарк. Показать – это было слишком громко сказано, так как сам он лишь слышал о зоопарке от Виктора. Но раззадоренное весной солнце позволяло импровизировать, и даже жуткое зловоние возле некоторых клеток не помешало развитию его внезапно открывшихся способностей к юмору, сметным замечаниям и тонкой иронии. Игорь высмеял тощего облезлого и довольно несчастного волка и восхитился многочисленными достоинствами круглорогого муфлона, вызвав наконец ее беззаботный и по-детски наивный смех. Он даже удивился тому, какое колдовское очарование придала радость ее лицу; изменилась форма губ, а показавшийся ряд крепких белоснежных зубов подчеркнул ее здоровье. Правда, в спутнице Игорь все еще обнаруживал слишком мало желания уменьшить дистанцию. Не столько между их телами, сколько между душами. Эмоциональная связь устанавливалась с небывалым трудом, гораздо легче Игорю представлялся захват какого-нибудь аэродрома или отчаянной группы экстремистов. Если он быстро осмелел, крепко схватив поводья инициативы, то она не переставала дивить его фатальной зашоренностъю сознания, пугливостью. Ему нравилось, когда в троллейбусе не хватало места, и при резких поворотах он на правах мужчины поддерживал ее за талию. Кажется, ей эти прикосновения были по душе, она не отстранялась, хотя и не делала движений навстречу. Наконец однажды, когда они сидели в пустом ночном автобусе, в момент резкого поворота ее буквально бросило на Игоря, и на одно мгновение он ощутил ее тревожное, горячее, трепещущее, спелое тело, и яркое впечатление впервые разлилось блаженством по его разбуженной плоти.

Порой Игорь мысленно сравнивал себя с бравым гусаром или с хитрым фавном, настойчиво обольщающим невинную нимфу. Роль последнего и нравилась, и пугала, так как девушка с каждым днем казалась ему серьезнее, чем он мог предположить в самом начале. В самом деле, теперь Оксана виделась ему жрицей очага, и жертвенный огонь непрестанно горел в ней, как бы ведя по жизни. Их беседы стали оживленнее, эмоциональнее и интереснее, и иногда Игорю мерещилось, что он просто пробуждает ее от длительной спячки. За считаные дни неразговорчивая, безучастная и порой даже неулыбчивая Оксана заметно преобразилась. Она перестала бояться взрослого фронтовика, в девушке вдруг отрылись целеустремленность, желание жить достойно. Игорь почувствовал в девушке глубоко заложенную установку, некий священный защитный слой, уберегающий от жизненной коррозии. Как-то, думая о новой знакомой, он решил, что с такими, как она, невозможно иметь сиюминутные отношения, на таких обычно женятся…