Родной пришелец

Среди всего этого на столе одиноко лежал лист бумаги, на котором Корин писал от руки. Взяв его в руки, Никита попытался разобрать почерк полковника. Колонка первая: «Тарелки. Тысячелетия. Повсеместно, особенно у военных баз. Не контактируют. Похищают. Убивают.». Колонка вторая: «Гость. Несколько дней. Не покидает лес (или город?). Стремиться к контакту? Имеет с кем-то связь? Ломает технику. Не наносит вреда людям (даже в ответ).». Колонки занимали почти две верхних трети листа. В нижней части крупно написано слово «АВТОМАТЫ ЭКС-112», окружённое несколькими знаками вопроса.

– Федька. Кажется, у Корина по моей проблеме у самого есть вопросы, – задумчиво произнёс Никита, пытаясь представить, что подразумевал полковник под всей этой сортировкой информации.

Вдруг из-за двери кабинета послышались голоса людей. Никита замотал головой в разные стороны, пытаясь придумать, куда ему спрятаться. Стол довольно большой – рассчитан на совещания с дюжиной людей, но не лезть же под него! Шкаф? Нет, он какой-то мелкий! За диван? Да он вплотную к стене! Кроме входной, в кабинете была ещё одна дверь. Никита бросился туда. За дверью оказался скромных размеров санузел с умывальником, туалетом и душевой кабинкой. Похоже, Корин порой оставался на работе с ночёвкой, раз организовал себе все условия.

Через несколько секунд в кабинет вошли люди, загорелся верхний свет. Через оставленную щёлочку не до конца закрытой двери Никита мог видеть всё происходящее. Оказалось, Корин вернулся в кабинет. Его сопровождали двое военных. Блондин спортивного телосложения в зелёной форме. А вот второй – просто человек гора, крупные мышцы которого с трудом скрывала его чёрная форма. Корин сел за стол, поправил очки и твёрдым голосом приказал:

– Докладывай!

– Товарищ полковник! – зычно начал «зелёный», и Никита сразу узнал голос прапорщика, – Три камеры наружного наблюдения в этой части базы вышли из строя по неуточненным причинам! Дежурный техник вызван! Караул на месте слепых зон выставлен!

– Что-либо ещё? – спросил полковник.

– Никак нет! Собак вот только долго ловить пришлось! – громыхал прапорщик.

– Собак ловить? – с удивлением спросил Корин.

– Так точно! Убежали с этого участка на западную часть базы.

– Ясно. Так, Лесников, дежурному технику причину поломки камер сразу сообщить мне в любое время. Свободен!

– Есть! – бодро гаркнул прапорщик, развернулся и покинул кабинет.

Оставшийся человек-гора спросил ленивым, чуть хриповатым голосом:

– Ну а я-то зачем нужен?

– Командир, я с просьбой, – начал Корин, – Дай мне один из своих эксов. Не видел раньше таких автоматов – хочу пойти на стрельбище опробовать.

– Что? Вот прямо посреди ночи на стрельбище пойдёте? – с явным удивлением спросил «чёрный».

– А почему нет? Ночевать всё равно здесь придётся. Не ехать же сейчас домой. Схожу, постреляю и верну его.

– Слушай, полковник. Мне мои бойцы говорили, что ты про наши автоматы уже как-то спрашивал, – «чёрный» говорил, противно растягивая слова. Было очевидно, что человек он довольно грубый и не считающий нужным уважать собеседника, – Отвечаю тебе, как есть. Эти автоматы выдаются только солдатам на время патрулирования в лесу и при выезде с полицией по неординарным вызовам. Постоянно их носить имеет право только наш спецназ. За потерю этого автомата чуть ли ни трибунал. Само их существование – государственная тайна! Я эти игрушки у того тощего из ФСБ…

– Кнутова, – вставил Корин.

– Ну да, – без особого интереса согласился «чёрный», – Я под свою роспись их принял. Ему же их и вернуть должен. Всё. Разговор окончен. Вижу, ты – мужик хороший, но ещё раз в дела спецназа сунешься, я тощему доложу.

После этих слов он развернулся и вразвалочку покинул кабинет.

Корин вздохнул, затем сладко потянулся в кресле и зевнул. Медленно моргая он опустил голову и стал что-то рассматривать у себя на столе. Затем, сняв очки, полковник положил их между стопок бумаг, извлёк из какой-то полки стола устройство с наушниками. Надев наушники, Корин откинулся в кресле, заложил руки за голову и закрыл глаза. Музыка играла тихо, но Никита с помощью усиленных сенсоров костюма сумел разобрать текст одной из песен, что слушал отдыхающий военный*:

Вороний пир, уставший мир, мостов крюки на труп реки.

Не доверяй законам стай и никогда не лезь в стада.

Забытый дом, несется волк ни чуя ног – он одинок.

Клочья знамен и честь племен: кто знает толк, тот этот волк.

А из меня рвется молчание, достался в наследство кому-то мой крик.