Родительское ничто

Насмерть перепуганный чередой допросов, охранник рассказал все как есть. Юное дарование разработал систему выигрыша в игровых автоматах, и за обещание раскрыть ее охраннику, как только он ее «обкатает», требовал молчания и покрывательства.

Раз за разом, ребенок выигрывал серьезные суммы на глазах у попечителя. Ничего страшного в этом охранник не усматривал, потому за нескромное вознаграждение от выигрыша поддерживал версию мальчика относительно того, где они были.

Но в этот вечер, измотанный свиданием с новой девушкой, он просто вырубился в машине: людей в зале практически не было, заведение было хорошо знакомым, да и хозяина он знал.

В условленное время мальчик не вышел. Поскольку такое часто происходило, подождав еще некоторое время, он пошел на поиски. В зале мальчика не было. Пару ударов носом о клавиатуру освежили память администратора, и он показал запись видео наблюдения, где четко видно, как мальчик уходит с двумя подростками.

Позднее администратор стер эту запись, чем усложнил поиск подростков. Сына нашли на четвертые сутки в полусознательном состоянии перед экраном компьютера, в съемной квартире на окраине города. В соседней комнате спали еще три подростка.

Он поспорил на серьезную сумму, что сможет составить алгоритм выигрыша в сетевой игре, но что-то сорвалось, и он проигрывал раз за разом. Пытаясь отыграться, он забыл обо всем.

Приговор врачей оказался однозначным – игромания.

Это был первый случай, когда деньги оказались бесполезны. От этой зависимости удавалось излечить не более одного процента больных, и львиная доля успеха зависела от труда родных.

Впервые им предстояло лично вникнуть в суть проблемы: форумы родителей, публикации, консультации специалистов – все удручало, казалось странным и нелогичным для их семьи.

Психотерапевт, который наблюдал сына, вдруг решил, что к сеансам должны присоединиться и они с мужем.

Ничего более унизительного она не испытывала. Если расспросы о детстве она еще выдержала, то намеки на то, что она уделяет мало времени сыну, она просто сочла за завистливые выпады по отношению к ее успеху.

Громко хлопнув дверью как физически, так и метафорически, она перевела сына в другую клинику и нашла другого высоковостребованного психотерапевта. Очередь в несколько месяцев они сократили двойной оплатой стоимости его и так недешевых услуг.

Кабинет и вид психотерапевта внушали доверие.

– Расскажите о ваших с сыном отношениях, – мягко попросил терапевт.

Она подробно рассказала о всех усилиях, внимании, затратах, которые они уделяют детям.

– Может я не правильно выразился, я прошу рассказать об отношениях личностных. Ну, знаете разговоры по душам, участие в переживаниях ребенка, – так же мягко попросил терапевт.

Она напряглась, но подавив раздражение, рассказала о специалистах, которые контролировали происходящее в жизни ребенка и составляли ей отчеты, о том, что она, конечно, была в курсе всего, что происходит, и давала соответствующие распоряжения ответственным лицам.

– А как мальчик пережил первую любовь, кстати, что можете рассказать об этой девочке?

Она на секунду запнулась. Она не могла вспомнить, чтобы ей кто-то из воспитателей или нянь говорили о влюбленности сына. Да и возраст…

– У него не было еще такого опыта! – категорично ответила она.

– Я правильно пониманию, Вы не в курсе ситуации с первой влюбленностью мальчика? – как ей показалось, ехидно продолжал вопрошать терапевт.

– Господи, о чем вы? В таком возрасте они каждый день влюбляются!

– Я о его влюбленности в одноклассника, который не смог принять свою гомосексуальность и пытался покончить жизнь самоубийством.

Слова терапевта показались ей каким-то психологическим трюком, и она рассмеялась.

–Хорошо, что муж Вас не слышит. В нашей семье ни о каком гомосексуализме и речи быть не может. Наши дети не так воспитаны!

–А как Вы считаете, что именно в вашей системе воспитания должно было послужить гетеросексуальности ребенка?

– Пример, гены. Конечно, пример и здоровые гены. Отец, брат, друзья отца, брата… Ну откуда тут взяться гомосексуализму? Это что шутка такая?

– Скажите, а как часто вы с сыном говорите по душам, только он и Вы?

– Ежедневно с 14.20 до 15.00 у нас скайп-общение. Ежедневно и это нельзя отменять. Это наша традиция.

– И весь прошлый месяц Вы соблюдали этот график?

– Конечно!

– И мальчик ни разу не обмолвился об инциденте?

– Нет.

– Как думаете, почему?

Она молчала и пыталась понять, почему сын умолчал…

– Можете перечислить по памяти, о чем вы говорили в эти встречи.

– Не просто по памяти, я Вам сейчас точно озвучу.

Потыкав кнопки Айпада, она уверено стала перечислять, глядя на письма, в которых воспитатель заранее указывал темы общения:

– Понедельник – подготовка к олимпиаде по математике и обсуждение его отношений с учителем химии, вторник – проигрыш на шахматном турнире и выбор костюма к вечеринке, среда – стоит, или не стоит, ехать на экскурсию с классом, четверг – как он хочет провести лето…

– А как ребенок выглядел в эти дни? – перебил ее терапевт.

– Да как всегда – весел и вежлив. Он у меня всегда образцовый мальчик!