Родителями быть не учат

– Ну что я, много от неё требую? – сама с собой рассуждала Вера Львовна. – Учиться хорошо, да за собой убирать, да поменьше о друзьях своих непутёвых думать. Школу нужно закончить с хорошими отметками, чтобы в институт, или на худой конец в колледж поступить. Что бы, как люди! Профессию нормальную получить. Жизнь строить. Замуж выйти. Детей рожать.

Почему-то в голове у Веры Львовны замужество и рождение детей было тесно связано с получением профессии. Почему, она и сама не понимала, но свято верила в то, что так и есть.

И ведь не всегда дочь непутёвая была. В детстве Вера Львовна не могла на девочку нарадоваться! Оленька никогда не была капризной. Игрушки, сладости – не выпрашивала. В магазинах никогда истерики, как другие дети, не устраивала. Маленькая была, а понимала, как тяжело маме с папой деньги достаются. А когда родители покупали, искренне радовалась новой игрушке или обновке. И чистюля была. Придёшь, бывало домой, игрушки все прибраны, пыль вытерта, квартира вся сияет.

Но, чем старше становилась Оля, тем меньше Вере Львовне удавалось держать дочь под контролем. А контроль нужен был! Ещё какой!

А вдруг в подоле принесёт? – от этой мысли всё холодело внутри.

Сейчас молодёжь вон какая пошла! Ни жениться, ни работать толком не хотят. Свободную любовь им подавай. И чтоб никаких обязательств. Вот забеременеет, дура, что тогда делать прикажете!?

А дочь не только слушать, что старшие говорят перестала, так ещё и хамит, огрызается. Смотрит волчонком исподлобья и молчит. Или скажет чего-нибудь…. Так скажет, что уж лучше б молчала.

У Веры Львовны вообще в последнее время закрадывались сомнения, что дочь её любит. Уж больно дерзкая стала. А взгляд… До поджилок пробирает….

Да и сама она не лучше. Ведь не хотела дочь из дома гнать! Но как пошла ссора, поехала, так уж и не остановиться было! Сама не поняла, как вещи Олины за дверь выбросила. И ведь сразу же пожалела об этом. Ну куда она пойдёт, непутёвка эта?

– А пусть идёт, куда хочет, – тут же шепнул кто-то сердитый в голове, – может быть более сговорчивую мать себе найдёт.

– Ну почему, почему быть родителями никто не учит? – шептал уже более добрый, но отчаянный голос….

И ведь даже не кому было поплакаться!

Мужу?

Муж Веры Львовны, Михаил, давно уже перестал быть для неё мужем в прямом смысле этого слова. Стал скорее соседом по квартире. Хотя когда-то это был самый любимый мужчина в её жизни! Но с тех пор много воды утекло. Сейчас от любимого мужчины не осталось и следа. Да и от воспитания дочери Михаил самоустранился уже давно. И в принципе, её это до последнего времени устраивало. Поэтому бежать к мужу сломя голову и напоминать о том, что Ольга и его дочь тоже, не имело смысла.

Подругам?

Так получилось, что подруги имелись у Веры Львовны только на работе. А на работе она от всей души поддерживала видимость «счастливой семьи». Не хотелось жаловаться, ловить на себе сочувственные взгляды.

Соседкам?

Эти только порадуются Вериному горю. Вон, как завистливо на неё смотрят, когда в подъезде встречают. И симпатичная, и ухоженная, всё при ней. А кто им за собой и семьёй ухаживать мешает? Лень матушка?…

Выходило, что посоветоваться Вере Львовне было не с кем…

Спать она ложилась с тяжёлым сердцем. Но позвонить дочери всё же не решилась. Она ведь старше! И ни за что не сделает первый шаг!

***

Ночевать Ольге всё-таки пришлось в подвале. Перед ребятами было жутко стыдно! И холодно. Всё-таки подвал есть подвал.

Хотелось домой. В свою тёплую постель. А ещё попить горячего чая с булочками. Раньше (давным-давно) они с мамой и папой любили пить по вечерам чай и болтать обо всём на свете. Или просто смотреть телевизор. Хотелось домой…

***

Вере Львовне приснился её отец.

Отца она не знала. Он погиб, когда Верочка была ещё совсем маленькая. С тех пор отец приходил к Вере только во сне. Редко. Но всегда перед особенно важными для Веры событиями. В день окончания школы. Перед получением диплома. Перед свадьбой. Перед рождением дочери.

Снилось Вере Львовне, будто сидят они с папой за круглым столом в её кухне, пьют чай и разговаривают.

– Ты не помнишь, доченька, но, когда ты была ещё совсем крошка, я брал тебя на руки, качал и рассказывал сказки, -тепло улыбаясь, говорил отец.

Вера улыбнулась в ответ. Она не помнила этого, но верила отцу.

– А потом у тебя самой родилась дочь, – продолжал он, – ты брала её на руки, качала, и рассказывала сказки.

Вера снова улыбнулась. Разве такое забудешь!

– Ты готова пожертвовать своей дочерью ради собственной правоты, Вера? – спросил отец и улыбка на его лице стала гаснуть….

Вера Львовна проснулась в холодном поту. Отец был прав! Никакая её «правота, чистота и другая ерунда» не стоят того, чтобы жертвовать дочерью!

Ноги сами отнесли её в душ. После душа – на кухню. Руки достали с полки муку и другое необходимое…

Через некоторое время Вера Львовна дрожащими руками взяла телефон.

– Господи, только бы она сняла трубку! – стучало молоточками в мозгу.

– Алло, – услышала она родной голос.

– Доченька, возвращайся пожалуйста домой. Я пирожков твоих любимых напекла, с капустой….

***