Роддом. Сериал. Кадры 1–13

Набрав номер, Татьяна Георгиевна ждала достаточно долго.

— Света? Привет. Это Мальцева… Выключи, пожалуйста, музыку… Спасибо. И будь добра, явись ко мне в кабинет сегодня вечером… Ни за чем. За хреном лысым! Чтоб была, если не хочешь, чтобы я тебе матку на уши натянула! Да. Да. Хорошо. В девять часов меня устроит… Нет, её не будет… Не обсуждается. Всё, до вечера. И без опозданий. В девять — значит, в девять. У нас тут не кордебалет, — и нажала отбой. — Хотя отчего же? Иногда очень даже кордебалет!

— С ней всё в порядке? — перебила Маргарита Андреевна подругу.

— Более чем. Голос весёлый. Музыка орёт. Не слишком, похоже, переживает. В отличие от тебя.

— Дрянь.

— Обе хороши. Но мы это сейчас с тобой обсуждать не будем. Как договорились — ты не вмешиваешься.

— Она придёт?

— Ты же слышала — если «её не будет!».

— Так и сказала — «её»?!

— А надо было «его», что ли? У вас обеих в башке акцент одинаковый, не прикидывайся подростком, Марго. У неё это, сообразно возрасту, всё равно лучше получается.

— А что мне делать, если она беременная?!

— Тебе? Пойти домой. Выгулять пса. Выпить сто пятьдесят и баю-бай. Беременная она или нет — до завтра ничего не изменится.

— А если с ней что-то не в порядке?

— Давай для начала «беременную» версию отработаем, хорошо? Тем более что обычно она самая достоверная.

— А если кто-то рожать начнёт из моих?

— Разок-другой можно и отпустить «своих» на родзальную смену. Всех денег не заработаешь. Сама в рванине ходишь, в башмаках каких-то позорных из кожзама. Всё на свою корову тратишь! Иногда можно и отдохнуть дать. Корове от твоей заботы в первую очередь.

— Не, если кто-то из моих вступит в роды — я не смогу. Они же договариваются со мной! Расстроятся, если я не приду.

— Ладно. Если кто-то «из твоих» вступит — придёшь. Но будешь сидеть в родзале и не высовываться. Поняла? — предупредила Татьяна Георгиевна свою давнюю подругу таким же непререкаемым тоном, каким только что говорила с её дочерью.

Маргарита Андреевна покорно кивнула.

— Всё, Марго, иди работать.

— Тань!!! Там же девочка эта сидит, в приёме, что сегодня на осмотр…

— …придёт! — закончила Татьяна Георгиевна, грозно нахмурившись. — Ты правда не понимаешь разницы между «придёт» и «пришла» или это просто такой иезуитский метод в отношении лично меня? Я тебя, Маргарита Андреевна, когда-нибудь свергну! Тащи сюда свою бабу!

— Думаешь, мне они не надоели, эти коровы? Думаешь, я им, и их подружкам, и подружкам подружек не говорю, чтобы заранее являлись или рожали там, где наблюдались?

— И контракты тебе аукнутся…

Маргарита Андреевна уже выскочила за дверь. И через десять минут вернулась с действительно премиленькой пышечкой. Марго щебетала вокруг круглой девушки, вся лучилась счастьем, вся так и светилась от счастья, что какая-то…

— Леночка, заходите. Татьяна Георгиевна, Леночка у нас беременная.

— Я догадалась! — улыбнулась заведующая.

— Ну, если я вам не нужна, пойду. Сегодня должна внезапно нагрянуть санэпидстанция в семнадцать ноль-ноль.

— Здравствуйте, Татьяна Георгиевна! — расплылась пышечка Леночка, и её тут же понесло по кочкам.

Взахлёб она рассказывала Татьяне Георгиевне, что беременность у неё первая, очень желанная и точно спланированная. Что ещё до беременности она состояла в сообществе ru_perinatal, а уж когда забеременела… то чуть с ума не сошла от радости. И что она очень внимательно следила за ростом «своего тэга»…

— Своего кого? — прервала Леночку Татьяна Георгиевна.

— Ну, это мы там с девочками так шутим. У нас такое очень доброжелательное сообщество. «Сообщество, где всегда пятница!» Вот… А тэг — это метка. Ну, метка, чтобы быстрее искать. Если у тебя двенадцать недель — это один тэг. А если тридцать — уже совсем другой…

— Леночка, идёмте на кресло, — махнула рукой заведующая и повела жизнерадостного, брызжущего словами колобка на кресло.

От перемены месторасположения тела Леночкин фонтан не иссяк. Она пообещала Татьяне Георгиевне, что осветит все вопросы, которые могут казаться важными акушеру-гинекологу и тем более доктору, который будет принимать роды. Начала Леночка издалека:

— Ой, Татьяна Георгиевна, получилось у нас с мужем сразу! Поэтому когда я увидела две полоски, то первые мои мысли были: «Круто, всё сработало!»

Опять двадцать пять — две полоски. «Всё сработало»… Ну чисто бурундук. У мужа сработало, что ли? Какое счастье. Одним, когда «всё срабатывает», — счастье, другим — слёзы.

А Леночка тем временем трещала как по писаному, припадочной экзальтированной графоманкой. Говорила, что сперва «осознание того, что вот теперь я стану мамой и что во мне живёт маленький человечек, никак не приходило!». А затем живот у Леночки «резко стал неприлично большим!».

«Многоводие?» — Татьяна Георгиевна перевела свои автоматические размышления в беззвучный режим.

— На какой именно неделе живот «резко стал неприлично большим»? Ваша обменная карта при вас?