Роботы утренней зари

Все еще голый после душа, чувствующий себя посвежевшим, Бейли причесывался, критически изучая себя в зеркале. Ясное дело, он будет завтракать с Глэдией, но совершенно неясно, как ему держаться. Может, лучше сделать вид, что ничего не произошло, и вести себя сообразно с ее поведением?

— Дэниел, мне кажется, на вас новый костюм.

Брови Бейли поползли вверх.

— Она позволила вам надеть одежду Джандера?

— Мисс Глэдия не хотела, чтобы я остался без одежды, пока мой промокший костюм стирали и сушили. Теперь он уже готов, но мисс Глэдия сказала, что я могу оставить себе и этот.

— Когда она это сказала?

— Сегодня утром.

— Значит, она уже встала?

— Да, и вы пойдете завтракать с ней, когда будете готовы.

Бейли поджал губы. Странная вещь: его сейчас больше беспокоила встреча с Глэдией, чем — чуть позднее — с Председателем, предстоящий исход которой был целиком в руках Судьбы. Он решил положиться на свою стратегию, и она либо сработает, либо нет. Что касается Глэдии, тут у него просто не было стратегии.

Ну что ж, встретиться с ней он должен. Он спросил самым безразличным тоном, какой мог изобразить:

— И как сегодня мисс Глэдия?

— По-моему, хорошо, — ответил Дэниел.

— В хорошем настроения или в подавленном?

Дэниел заколебался:

— Трудно судить о настроении человека. Но в ее поведении нет ничего, что указывало бы на внутренний разлад.

Бейли искоса взглянул на Дэниела и снова подумал, не намекает ли тот на ночные события, и снова отбросил такую возможность. Изучать лицо Дэниела не имело смысла. По выражению лица робота нельзя угадать его мысли, потому что у него нет мыслей в человеческом понимании.

Бейли задумчиво посмотрел на приготовленную одежду. Трудно сказать, сумеет ли он правильно надеть ее без помощи роботов. Гроза и ночь прошли, и он теперь снова хотел чувствовать себя взрослым и независимым.

— Что это? — спросил он.

Он взял длинную ленту, покрытую замысловатыми цветными узорами.

— Это пояс от пижамы, — сказал Дэниел, — чисто декоративный. Лента проходит через левое плечо и завязывается с правой стороны талии. На некоторых Внешних Мирах его принято надевать к завтраку, но на Авроре это не очень популярно.

— Тогда зачем я должен надевать его?

— Мисс Глэдия подумала, что он будет вам к лицу. Завязывать его довольно сложно, и я рад буду помочь вам.

«О, дьявол, — жалобно подумал Бейли, — она хочет, чтобы я был красивым. Что у нее на уме? А, нечего думать об этом».

Вслух он сказал:

— Не беспокойтесь. Я завяжу его обычным бантом. Но послушайте, Дэниел, после завтрака я пойду к Фастольфу, где должен встретиться с ним, с Амадейро, с Председателем Совета и, может, там будет еще кто-нибудь.

— Да, я знаю. Я не думаю, чтобы там был кто-либо еще.

— Ну, так вот… — продолжал Бейли.

Он начал надевать белье и делал это медленно, чтобы не напутать и не быть вынужденным обращаться за помощью.

— Расскажите мне насчет Председателя. Я читал, что он главный ответственный чиновник на Авроре, но что это просто почетное звание. Значит, он не имеет власти?

— Боюсь, коллега Илайдж…

Вмешался Жискар:

— Сэр, я больше знаю о политическом положении на Авроре, чем друг Дэниел: я существую дольше. Не позволите ли вы мне ответить на ваш вопрос?

— Конечно, Жискар.

— Когда впервые организовалось правительство Авроры, — начал Жискар дидактическим тоном, — было установлено, что ответственный чиновник выполняет только церемониальные обязанности. Он встречал сановников других планет, открывал заседания Совета, председательствовал на обсуждениях и голосовал только при равном количестве голосов. Но после Речного Спора…

— Да, я читал, — прервал его Бейли. — Это был особо темный эпизод в аврорской истории, когда спор по поводу распределения гидроэлектрической энергии чуть не привел к гражданской войне. Не вдавайтесь в детали.

— Хорошо, сэр. После Речного Спора было решено впредь не допускать, чтобы спор угрожал аврорскому обществу. Стало обычаем улаживать все конфликты частным и мирным порядком вне Совета. Когда члены Совета, наконец, голосуют, всегда бывает большой перевес голосов в ту или в другую сторону. Ключевая фигура в улаживании споров — Председатель Совета. Он держится над схваткой, и его власть, теоретически пусть и мнимая, на практике весьма значительна, пока он держится именно так. Поэтому Председатель ревниво охраняет свою объективность, и, пока это ему удается, он обычно выносит решение, улаживает любой спор в том или ином направлении.

— Вы хотите сказать, что Председатель выслушает меня, Фастольфа, Амадейро и затем вынесет решение?

— Вероятно. С другой стороны, сэр, он может не быть убежден и потребует других свидетельств, других мыслей.

— А когда Председатель вынесет решение, примет ли его Амадейро, если оно против него? Или доктор Фастольф?