Роботы утренней зари

– Могу я пояснить, мистер Председатель? Кратко? – спросил Бейли. Неужели его оборвут?

– Это самое лучшее, – угрюмо сказал Председатель. – Если у вас есть объяснение, я хотел бы услышать его.

– Мистер Председатель, – начал Бейли, – вчера днем у меня был разговор с доктором Амадейро. Поскольку он намеревался задержать меня до начала грозы, он говорил более пространно, чем предполагал сначала, и, видимо, более неосторожно. Говоря о Глэдис, он случайно упомянул робота Джандера как ее мужа. Меня интересует, как он узнал об этом факте.

– Это правда, доктор Амадейро? – спросил Председатель.

Амадейро все еще стоял и выглядел как заключенный перед судьей.

– Правда это или нет, это не относится к делу.

– Может быть, и не относится, но меня поражает ваша реакция на поставленный вопрос. Мне кажется, в нем есть значение, которое вы и мистер Бейли понимаете, а я не понимаю. Я тоже хочу понять. Знали вы или не знали об этих невозможных отношениях между Джандером и солярианкой?

Амадейро сказал дрожащим голосом:

– Откуда мне знать?

– Это не ответ, – сказал Председатель, – это увертка. Сделали вы замечание, которое вам приписывают, или нет?

– Прежде чем он ответит, – сказал Бейли, чувствуя теперь большую уверенность, когда Председатель морально задет, – с моей стороны было бы честнее напомнить ему, что Жискар, робот, присутствовавший при нашей встрече, может, если его попросить, повторить весь разговор дословно и с интонациями обоих собеседников. Короче говоря, разговор записан.

Амадейро взорвался от злости.

– Мистер Председатель, этот робот спроектирован, создан и запрограммирован доктором Фастальфом, который называет себя лучшим на свете роботехником и является моим противником; как я могу доверять записи такого робота?

– Возможно, вы прослушаете запись, мистер Председатель, и сами вынесете решение? – сказал Бейли.

– Возможно, – сказал Председатель. – Доктор Амадейро, я здесь не для того, чтобы решали за меня. Но пока оставим это. Безотносительно к записи робота, утверждаете ли вы, что ничего не знали о том, что солярианка считала робота своим мужем, и никогда не упоминали о нем, как о ее муже? Не забудьте пожалуйста, что хотя роботов здесь нет, вся наша беседа записывается на моем аппарате – он похлопал по маленькому прибору в нагрудном кармане. – Итак, доктор Амадейро, да или нет?

Амадейро сказал в отчаянии:

– Мистер Председатель, я, честно сказать, не помню, что говорил в случайной беседе. Если и упомянул это слово – с чем никак не могу согласиться – оно, видимо, было результатом другого случайного разговора, в котором кто-то упомянул о Глэдис и ее влюбленности в робота как в мужа.

– А с кем вы вели другой случайный разговор? Кто вам сказал об этом?

– Не могу сказать. Не помню.

– Мистер Председатель, – сказал Бейли, – если доктор Амадейро будет добр перечислить всех, кто могбы сказать ему об этом, мы могли бы допросить каждого и выяснить, кто сделал такое замечание.

– Я надеюсь, мистер Председатель, – сказал Амадейро, – что вы оцените моральное воздействие на Институт, если будет сделано что-то подобное.

– Надеюсь, что вы тоже оцените это, доктор Амадейро, и предпочтете ответить на наш вопрос, чтобы не вынуждать нас к крайним мерам.

– Минуточку, мистер Председатель, – сказал Бейли самым что ни на есть раболепным тоном, – остается вопрос.

– Еще один? – Председатель неприязненно взглянул на Бейли. – Какой?

– Почему доктор Амадейро так избегает признания, что он знал об отношении Глэдис к Джандеру? Он сказал, что это к делу не относится. В таком случае, почему не сказать, что знал, и покончит с этим? Я говорю, что это относится к делу, и доктор Амадейро знает, что его признание может быть использовано для демонстрации преступной деятельности с его стороны.

– Я возмущен этим выражением и требую извинений! – загрохотал Амадейро.

Фастальф хитро улыбнулся, а Бейли сжал губы. Он поставил Амадейро в критическое положение. Председатель покраснел и сказал запальчиво:

– Вы требуете? Вы требуете? От кого вы требуете? Я Председатель. Я выслушиваю все точки зрения и потом решаю, как лучше сделать. Пусть землянин говорит, как он интерпретирует ваши действия. Если он клевещет на вас, он будет наказан, можете быть уверены. Но вы, Амадейро, не можете ничего требовать от меня. Продолжайте, землянин, говорите, что вы хотели сказать, но будьте исключительно осторожны.

– Благодарю вас, мистер Председатель, – сказал Бейли. – Вообще-то говоря, есть один аврорец, с которым Глэдис наверняка говорила о тайне своих отношений с Джандером.

– Ну, и кто это? – прервал его Председатель. – Не разыгрывайте со мной ваши гиперволновые штучки.