Роботы против фей

Этот вопрос был более безопасным. С его помощью разговор можно было перевести со скользкой темы веры в более спокойную плоскость, плоскость еды и бренных забот тела. Ведь помощник был так далек и от вопросов онтологии, и от вопросов теологии. Он считал: совсем неважно, есть у тебя душа или нет. На основе эмпирических методик было показано, что душа – это иллюзия, и разница между ним и Сигрид состоит не в том, что у нее якобы душа есть, а у него нет. Разница – в базовых характеристиках физических платформ, несущих определенный набор когнитивных, аффективных и перцептивных механизмов. У него с Сигрид различные физические потребности и, соответственно, разные запросы эмоционального характера. Так, эмоционально Сигрид остро нуждается в вере, допустим, в Тайный народ. А он, ее помощник, нуждается в том, чтобы Сигрид была счастлива.

– Мы же только что поели, не так ли?

Помощник про себя отметил: Сигрид потеряла примерно три часа. И добавил эту пометку к файлу, который позже передаст ее врачу. Вечерняя спутанность сознания – вот как это называется. Важно, чтобы у каждой вещи было имя. Сигрид говорит: только тогда, когда у чего-то есть имя – у болезни, преступления, у души, – на это можно влиять.

– Вы не голодны?

– Я этого не говорила, – ответила Сигрид.

Нахмурившись, она потерла ладонью о ладонь. Одна рука протянулась в сторону помощника. Не говоря ни слова, он протянул Сигрид банку бальзама на основе мяты и мха. Это был совсем не тот сложный крем, который принесла дочь Сигрид. Помощник, как это предполагалось, должен был выполнять все распоряжения дочери, поскольку именно дочь подписывала договор. Но в его обязанностях также был прописан деликатный пункт: по возможности избегать конфликтных ситуаций.

– Хорошо. Я поем.

Выйдя на кухню, помощник принялся размешивать ее любимый суп. Ложкой он орудовал против часовой стрелки, как этого требовала Сигрид. Имена и названия были крайне важны. Сигрид рассказала ему, что «абракадабра», одно из древнейших магических заклинаний, означало просто «То, что я произношу, я создаю».

Если следовать этой логике, то акт созидания, не содержащий имени в качестве своего компонента, должен считаться незавершенным. Его собственное имя напоминало ему маленький целлофановый пакетик с лишними элементами фурнитуры, которые остаются после сборки мебели: вроде бы не очень нужна, но как-то смущает. У Сигрид по всему дому было разбросано множество таких пакетиков, и она не давала себе труда нагибаться, чтобы поднять их. Помощник же, едва увидев такой пакет на полу, сразу же выбрасывает в корзину для мусора – вместе с прочими предметами, не имеющими никакой ценности.

Он все еще готовил, когда дом – так же, как и он, не имевший имени – сообщил ему, что приближается машина из местной дорожной и береговой администрации.

* * *

Всю историю Сигрид в самый первый день работы рассказала ему Эрика, ее дочь.

– Мама думает, что она ведьма, – сказала она. – Или священник, или нечто вроде, в том же духе. Она все еще верит в эльфов, фей, в привидения. Вы меня понимаете? Знаете о них?

– Да, у меня есть определения всех этих терминов.

Эрика рассмеялась. Резкий и глухой, смешок ее походил на хлопок в ладоши – единственный и преждевременный, – внезапно звучащий в театре, когда зал понимает, что представление провалилось. Она сглотнула.

– Так. Все. Ясненько. Просто мама верит, что может с ними общаться.

– Верить полезно, – отозвался он. – В долгосрочном режиме это благоприятно сказывается на здоровье.

Эрика, покусывая ноготь, внимательно посмотрела на него.

– Это один из возможных способов понимания проблемы, – сказала она и уставилась на свой травмированный ноготь. Потом вновь подняла глаза.

– Я просто хочу, чтобы вы кое-что поняли. Мама станет говорить с вещами и сущностями, которых в этот момент не будет рядом. И это не потому, что она сумасшедшая. Я знаю, мне не следует использовать это слово, но она – не больна. То есть не больна в обычном смысле этого слова.

– Но вы же подозреваете деменцию, не так ли?

Эрика посмотрела в окно. В этом офисе его компании было кафе – для клиентов и их помощников, чтобы они могли побеседовать и познакомиться. Что-то вроде приюта для животных. Но Эрика не притрагивалась к своему кофе уже несколько минут, и, бросив быстрый взгляд на ее чашку, он мог сказать, что ее напиток остыл.

– С ней не все так просто. Сразу не скажешь. Бывали времена, когда я подозревала…

Ее правая рука сделала какой-то неопределенный жест по направлению к голове. Помощник предположил, что она, вероятно, слишком устала. За окном по-прежнему ярко горели фонари, но дочь Сигрид пришла в кофейню в час ночи. Прошло два часа, и свет фонарей только начинал тускнеть.

Что в кофейне было хорошего, для определенной категории клиентов, так это то, что работала она круглосуточно. Помощники любой модели – медицинские сестры, строительные рабочие, шахтеры – могли быть вызваны на службу в любое время дня и ночи. Время обретало смысл только в работе, когда одна рабочая смена следовала за другой.