Роботы-мстители

Доран — сам! это никому нельзя доверить! — наблюдал эту сцену через телеобъектив с крыши своего флаера (после прилета тучи машин специального назначения всем прочим было велено приземлиться или убираться прочь) и с раздражением ругался вполголоса: и так плохо видно за высоким корпусом «эрлорда», так еще Горт своим торсом заслонил А'Райхала, и вместо звука — немая завеса!.. Он пытался психолингвистически угадать смысл разговора по позам и телодвижениям. Волк Негели держал его за лямки сбруи, чтоб он не разбился вместе с ценным объективом.

— Секретничать вздумали, сволочи… Ага, кажется, Горт на него давит… Сай, что это за смуглик в чине лейтенанта? — он дал изображение на одноглазую видеомаску менеджера.

— А, этот… — Сайлас сдернул мембрану с баночки йогурта. — Чарлз Гедеон, старший оперативник «Антикибера». Тот, кого ты куда-то послал в субботу, когда он попытался разузнать о Маске.

— Я? Послал? Этого не было. Я не грублю официальным лицам. А впрочем — так ему и надо. Ладно, надоела мне эта немая сцена! Дик! Где он?! Дик, я надиктую вопросы, а ты их задашь генералу. И сразу летим в театр! Надо брать артистов тепленькими!

— Лоу, — заскрипел А'Райхал, стараясь не терять лицо, — что ты из-под меня хочешь?

— Так, пустяки. Допустить моего безопасника к следствию — ко всем материалам, без исключений. Скажи «да» — и ты можешь врать про одиночку, пока версия сама не развалится. Это не все — в связи с напряженной обстановкой ты должен оказывать содействие моим ребятам на любой их запрос. И чтобы у них не было причин на тебя жаловаться. Согласен?

— Да.

— Договорились, — Горт повернулся к Чаку и Гердзи. — Никаких комментариев для СМИ. Чак, передай это Анталю Дарвашу. Все наши заявления по теракту я буду визировать ЛИЧНО; Тито, позаботься об этом.

Возвращаясь к флаеру, генерал едва повел глазами в сторону киборгов. Этикет проводил его взглядом, подумав: «Благодарность и откровенность не входят в функции людей». Он решил не мешать репортерам, что кинулись наперерез Горту с криками и нацеленными микрофонами, — пусть Гердзи и охранник отрабатывают свои деньги.

* * *

— А куда ты уезжаешь? — спрашивал Винт Гребешка, когда они совместно пыхтели, разбирая и перенося шкаф-купе и прочие вещи. Часть мебели и обстановки родители продали, чтобы не тащить на новое место, а часть забирали с собой. Ну и, конечно, комп, телевизоры и прочие дорогостоящие вещички. Кое-что из стульев, тостеров, свитеров и ботинок мать сдала в second-hand, не забыв отметить их стоимость для налоговой декларации. Вместо грузчиков за полцены и подрядились Гребешок с Винтом, чтобы последние часы побыть вместе.

— Не знаю, — промычал Гребешок, — мне адреса не сказали. Я тут на узлах на полу ночевал; куда фургон поедет — без понятия. Как все вынесем, сяду в кабину — и прощай. Доктор, зараза, посоветовал — начать жизнь с начала и с нуля, в другом районе, чтобы не тащить за собой старые знакомства и комплексы, чтоб разом отрубить все концы и все забыть. Забудешь тут, как же, — он понизил голос, — ко мне уже из кибер-полиции являлись, и «политичка» наведывалась. Такие приятели вдруг завелись, что я прям теряюсь…

Винт горестно и протяжно присвистнул.

— М-дааа… вот оно как… Сочувствую.

— Ты хоть с Котлетой помирился?

— Не до котлет мне, становлюсь вегетарианцем. Переводные экзамены на носу и финальный чемпионат Solar Eye по играм «Kosher Trip». Победитель получает пятикратный ускоритель к компу и бесплатное место в колледже фирмы. Кровь из носу — надо выиграть; всех девок гоню прочь — расслабляют.

— Сбежит твоя Котлета, — пообещал Гребешок.

— Значит, — подытожил Винт, — туда ей и дорога.

Квартира была пуста; эхо гулко отдавалось от стен, звуки изменили тональность и раздавались громко и отрывисто.

— Родрик, — позвала мать, появляясь в дверях, — выносите последние вещи, я запираю квартиру.

Рядом с ней стоял портье, готовый принять ключи и опечатать дверь. Вот и все. Один период в жизни завершен, и где-то позади остаются лица, люди, переживания, родные стены и знакомые до последнего бордюра улицы. Что-то будет там, впереди?.. Люди исчезают в Городе, как в океане; переехал человек — и нет его. Можешь прожить всю жизнь и никогда больше не встретиться.

— Я найду тебя, — шепнул на прощание Винт, — по Сети. В каникулы. Ты жди.

Гребешок кивнул, захлопывая дверцу грузового фургона. Он верил, что отъезд — не конец дружбы, и если Винт — правильный парень, то они обязательно найдут друг друга, даже если окажутся на разных планетах.

* * *