Роботы и Империя

– Друг Дэниел, ее физический облик ничего для меня не значил, потому что я понял рисунок ее мышления. Он был так ограничен и так резко отличался от человеческого, что мне не пришлось делать никакого усилия для определения ее в положительном смысле. Отрицательное определение тебя как нечеловека было таким ясным, что я сразу отреагировал. В сущности, я не сознавал своих действий, пока не произвел их.

– Я так и подумал, друг Жискар, но хотел подтверждения. Значит, ты не чувствовал дискомфорта, убивая ту, что по виду была человеком?

– Нет, поскольку это был робот. Гуманоидную внешность, друг Дэниел, нельзя откинуть, если приходится судить только по ней. Зрение гораздо более проворно, чем дедукция. А я видел ее внутреннюю структуру и сосредоточился на этом, поэтому мог игнорировать ее физическую структуру.

– А как, по-твоему, чувствовала бы себя надзирательница, уничтожив нас, если исходить из ее мысленной структуры?

– Она получила исключительно сильные инструкции, и в ее контурах не было сомнения, что ты и капитан – не люди.

– Но ведь она могла убить также мадам Глэдис.

– В этом мы не можем быть уверены, друг Дэниел.

– А если бы она это сделала, могла бы она пережить это, как ты думаешь?

Жискар долго молчал.

– У меня не было времени изучить рисунок мышления. Не могу сказать, какова была бы ее реакция, если бы она убила мадам Глэдис.

– Если я представлю себя на месте надзирательницы, – голос Дэниела дрогнул, – мне кажется, я мог бы убить человека ради спасения другого, которого по каким-то причинам более необходимо спасти, но сделать это было бы трудно и нанесло бы мне ущерб. Но убить человека, чтобы уничтожить тех, кого я считаю нелюдьми, совершенно немыслимо.

– Она просто угрожала. Она не шла дальше угрозы.

– А могла бы?

– Откуда мне знать? Мы же не знаем природы ее инструктажа.

– Но разве могли инструкции так полно отрицать Первый Закон?

– Я вижу, что целью этого разговора был именно этот вопрос. Я советую тебе не идти дальше, – сказал Жискар.

Дэниел упрямо продолжал:

– Я поставлю его условно. Это не факт, это можно счесть фантазией. Если бы инструкции были ограничены определениями и условиями; если бы инструкции были бы сделаны достаточно детально и в достаточно сильной манере; возможно ли было бы убить человека ради цели менее важной, чем спасение жизни другого человека?

– Не знаю, – ответил Жискар шепотом, – но подозреваю, что это было бы возможно.

– Но если твое подозрение справедливо, это означает, что при особых условиях можно нейтрализовать Первый Закон, значит, и другие Законы могут быть изменены и почти сведены на нет. Следовательно, Законы, даже Первый, не абсолютны, а являются лишь теми, какими они должны быть по мнению конструктора роботов.

– Хватит, друг Дэниел, не продолжай.

– Еще один шаг, друг Жискар. Партнер Илия обязательно сделал бы этот добавочный шаг.

– Он был человеком. Он мог.

– Я должен попытаться. ЕСЛИ Законы Роботехники, даже Первый, не абсолютны и ЕСЛИ люди могут модифицировать их, не окажется ли возможным, что и мы в правильных условиях можем из… – он замолчал.

– Не надо, – слабо сказал Жискар.

– Не буду, – сказал Дэниел изменившимся голосом.

Они надолго замолчали. Их позитронные потоки с трудом преодолевали наступивший беспорядок. Наконец Дэниел сказал:

– Встают другие соображения. Надзирательница была опасна не только из-за полученных ею инструкций, но и из-за своей внешности. Это сбило с толку меня и, видимо, капитана, и могло сбить и обмануть любого человека, как я обманул, не думая этого, шкипера первого класса Нисса. Он явно не знал тогда, что я робот.

– И что из этого следует?

– На Авроре в Роботехническом Институте было сконструировано множество человекообразных роботов под руководством доктора Амадейро, по чертежам доктора Фастальфа.

– Это общеизвестно.

– Что произошло с этими роботами?

– Проект провалился.

– Это общеизвестно, – в свою очередь согласился Дэниел, – но это не ответ. Что случилось с этими гуманоидными роботами?

– Можно предположить, что их уничтожили.

– Такое предположение не обязательно правильно. Были ли они на самом деле уничтожены?

– Это было бы самое разумное. Что еще делать при провале?

– Откуда мы знаем, что роботы не удались, кроме того, что они исчезли из виду?

– Разве этого не достаточно, если их убрали с глаз и уничтожили?

– Я не сказал «и уничтожили», друг Жискар. Этого мы как раз и не знаем. Мы знаем только, что их не видно.

– Зачем же их просто убрать, если они не годны?

– А если они ГОДНЫ, то нет ли все же причины убрать их с глаз долой?

– Думаю, что нет.

– Подумай еще, друг Жискар. Вспомни, что мы говорили о гуманоидных роботах, которые, как мы теперь думаем могут быть опасны именно по своей гуманоидной природе. В начале нашего разговора нам казалось, что на Авроре готовился план крепко и надежно разгромить поселенцев. Мы решили, что этот план сконцентрирован на планете Земля. Я прав?

– Да, друг Дэниел.