Робот и его девочка

В финале фильма исхудавший и осунувшийся Артур воссоединяется со Стеллой, которая передаёт ему на руки их дочь.

На роль Стеллы выбрали Соню. Помимо красивых прямых волос она обладала приятным глубоким голосом и не менее приятной фигурой. Маруся тоже выглядела прекрасно, но не она занималась в драмкружке. Да и играла Соня, надо сказать, отменно. Артура Толик вызвался играть сам, благо, рост и габариты позволяли воплотиться в героя, который по сценарию разменял второй десяток. А вот Рубинштейна продолжительное время подобрать не удавалось. Все или отказывались, или не справлялись. Решение нашёл сам Толик, уговорив Константина Эдуардовича. Тот долго отнекивался, но, когда согласился и пришёл на пробы, все изумились его преображению. Рубинштейн вышел таким гадким, как ему и полагалось. Константин Эдуардович говорил, что так хорошо играть у него получается потому, что он представляет, как ругает самого себя за ошибки или просчёты. Его внутренний критик оказался очень вредным. Поняв, насколько Константин Эдуардович строг к себе, Толик зауважал его ещё больше.

II

В актовом зале почти не осталось свободных мест. Неудивительно. Приехал именитый драматург Пяткин с лекцией. Актёры, «видики», сценаристы не могли пропустить такое важное событие. Георг Никодимович обладал не только энциклопедическими знаниями, но и огромным практическим опытом, которым собирался поделиться с другими. Кто в своём уме откажется от этого подарка?!

Маруся и Соня уселись рядом и достали планшеты, приготовившись фиксировать важные моменты и впитывать драматургические премудрости. Толик расположился двумя рядами дальше.

Пяткин поднялся на сцену под аплодисменты и раскланялся.

– Добрый вечер, молодёжь! – поздоровался он. – Рад посетить ваш славный город с многовековой историей. Между прочим, в 2295-м году Рязани исполнится тысяча триста лет!

Зрителя снова захлопали.

– Итак, – Георг Никодимович сделал паузу. – Приступим! Вам, разумеется, не терпится узнать, как же сотворить прекрасную историю, что войдёт в учебники и станет частью культурного наследия… Мне самому интересно, и ответа я не знаю.

В зале раздался смех.

– А вот о чём я вам точно расскажу, – продолжил он, – как сделать сюжет интересным и увлекательным. Чтобы зритель пот рукавом утирал да приговаривал: «Серьёзно?!» – каждый раз, когда вам удастся его перехитрить.

Два часа, которые длилась лекция, не пролетели, пронеслись настолько стремительно, что ни Маруся, ни Соня, ни Толик их не заметили. Наступила пора вопросов.

– Георг Никодимович, – взял слово Толик, – а каким образом вы пришли к своей текущей деятельности?

– Хороший вопрос! – похвалил Пяткин. – Я работал ассистентом у заслуженного российского драматурга, чьи имя и фамилию взял себе в дань уважения мастеру. Когда он покинул Землю, я продолжил дело своего наставника и немало в нём преуспел. Однажды узнал, что в Новосибирском театре оперы и балета ставят представления и отправился туда, дабы предложить услуги Мельпомене. Местный мэр, Иннокентий Ферапонтович, радушнейше принял вашего покорного слугу и создал все условия для творческой реализации. Лишь благодаря ему я состоялся как профессионал, что согревает мою цифровую душу и наполняет меня тёплыми воспоминаниями о работе в театре.

– Скажите, – поинтересовалась Маруся, – а вы успели ознакомиться со сценариями, которые мы вам отправляли?

– Разумеется! – Георг Никодимович поправил берет. – Раз вы первая задали вопрос, то с вас и начнём!

– С него, – Маруся указала на Толика. – Я – оператор-постановщик.

– Так, – драматург на мгновение задумался, сверяясь со своими отметками по тексту. – Чудесный сюжет, моё почтение! Уверен, будет весьма востребован широкой аудиторией. Есть два замечания. Почему злодей у вас – Рубинштейн?

– Ну… – Толик смутился. – Я обратил внимание, что во многих старых произведениях нехорошие люди носят подобные фамилии…

– Вот! – драматург со значением поднял палец. – Вы споткнулись о клише! Избавьтесь от него! Пусть у этого подлеца фамилия будет… М-м-м… Тяпкин! Свежо и с отсылкой-перевёртышем! Одобряете?

Толик улыбнулся и показал «класс».

– Второе замечание. Аристарх Иосифович не в полной мере раскрывает свою мерзкую сущность. Категорически настаиваю, что его требуется докрутить. Например, повесьте у него в кабинете портрет… Нет, лучше установите бюст какого-нибудь мыслителя. И пусть Тяпкин разговаривает с ним, изливая желчь и злобу на Стеллу, уже не скрывая натуры!

«Браво!» – закричал кто-то, и присутствующие в очередной раз одарили Пяткина овациями.

III

Вернувшись домой, Маруся принялась делать раскадровку. Рисовать она не умела, зато хорошо фотографировала и уже из снимков с репетиций составляла покадровый план будущего фильма. Режиссёрское кресло тоже пришлось занять ей, поскольку никто из коллег не осмелился взяться за такой крутой проект.

Сегодня Макар Марусю не беспокоил и сидел мышкой: сразу по приходу она честно тридцать минут приседала со штангой и колотила грушу. За это Макар поощрил её своим молчанием, хотя поболтать ему, конечно, хотелось.