Робот-Адепт

— Я машина. Мой разум имеет свои пределы. Не улавливаю твоей мысли.

Коан направился к следующему экспонату, представлявшему собой двух амёб.

— Каждый взрослый делится на две неравные части, — пояснил он. По мере того, как он говорил, модели раздвоились: из каждой получилась одна большая и одна маленькая дочерние клетки. Амёбы, разумеется, относились к одноклеточным, несмотря на свои размеры. — Но это противоречит нашей природе; более мелкие клетки не способны выжить в одиночестве, им не хватит сил для поддержания обычных процессов организма. Они должны немедленно слиться… а вот большие клетки вполне могут существовать самостоятельно. — Две маленькие амёбы слились, образуя новую личность практически того же размера, что и амёбы-родители.

Теперь Маш понял.

— Двое родителей остаются неизменными; вместе они сотворят новую личность без необходимости жертвовать собой!

— Да. Это наша аналогия размножению при помощи секса. Таким образом мы сохраняем собственные воспоминания и культуру так же, как и лучших представителей общества. Тем не менее, полностью проблема не решена. Деление на неравные клетки нельзя назвать естественным для нас, и никто особо не хочет им заниматься. Нет стимула. Нам нужно что-то вроде награды, чтобы каждый горел желанием попробовать новый способ вместо старого.

— И вы исследуете способы размножения инопланетян в поисках секрета сексуальной привлекательности и удовлетворения, — сделал вывод Маш. — Этим занималась и Агапа, когда встретила… — поколебавшись, он всё же закончил: — меня.

— Да. Кажется, ей повезло.

— Думаю, так оно и есть. Она не только познала физическое наслаждение от сексуального взаимодействия, но и ощутила всю прелесть любви.

— Последнее слово отсутствует в нашем словаре.

— Я вижу! Но Агапа сделает всё, что в её силах, чтобы прояснить для вас его значение, когда вернётся домой. А пока у меня есть предложение…

— Нам любопытны предложения из любых источников.

— Я робот. Как правило, я не испытываю эмоций. Всё, из чего я создан, искусственно, то есть является результатом программирования особых эффектов. И всё равно я испытываю удовольствие и люблю. Возможно, и вам удастся искусственным образом добавить в свой организм яркие ощущения, сопровождающие процесс репродукции.

— Как можешь ты, будучи машиной, как ты сам выразился, знать, что твои чувства важны для живых существ? — спросил Коан. — У тебя нет опыта жизни.

Маш решил открыть свою тайну.

— Есть. Моя личность однажды перенеслась в тело живого мужчины. Я нашёл ощущения и чувства более насыщенными, но той же природы, что и мои. До этого опыта я их не признавал, но по возвращении в механическое тело осознал, что они ничем, кроме яркости, от человеческих не отличаются. Расширение моих программ могло бы это исправить. Если вы сможете запрограммировать подобные эмоции генетически…

И тут в помещение ворвались двое.

— Мои преследователи! — воскликнул Маш. — Я должен бежать или сражаться!

— Никакого насилия! — запротестовал Коан. Маш кинулся к дальнему выходу — и столкнулся с третьим врагом: моэбитом в форме гигантского многоногого мяча с щупальцами на верхушке. В щупальцах тот держал электронное замыкающее устройство, одно прикосновение которого привело бы к выводу робота из строя. Они явились подготовленными!

Но они были амёбами, а не машинами. Им недоставало его силы и отточенности движений. Маш нырнул под опасные щупальца и врезался в шарообразное тело. Оно сплющилось, уступая внезапному давлению. Потянувшись за изолированной рукояткой, Маш вырвал электрозамыкатель из хватки преследователя и свёл концы проводов вместе.

Полыхнули молнии. Прибор вышел из строя. Маш бросил его на пол и устремился к двери.

Вскоре он очутился снаружи, на суше. Но враги неслись следом, и он знал, что теперь они будут начеку, когда дело дойдёт до их замыкателей. Надо убежать подальше.

Вода! Механическое тело Маша перенесёт столкновение с жидкостью, а чувствительные приборы — вряд ли. Значит, там он будет в безопасности. Ноги сами понесли его к полосе прибоя. Мгновение спустя робот уже погрузился в белую пену.

Его окружил новый — дикий — мир Моэбы, далёкий от цивилизации. Жизнь здесь, в пронизанных солнечным светом глубинах, била ключом, и он, к своему удивлению, нашёл её прекрасной.

Некоторые тени напоминали жёлтые папоротники, лениво колыхавшиеся в тёплом пространстве. Другие казались каплями голубого желатина, рассеянными по подводным валунам. Третьи выглядели, как розовые пушистые мячики, по неведомой причине уткнувшиеся в вертикальные поверхности, а четвёртые были похожи на густые коричневые щётки. Некоторые наводили на мысли о тягучем сиропе, некоторые заставляли вспомнить о белых лесных лишайниках, с которыми, собственно, они вполне могли быть в родстве. Многие отличались поразительным сходством с огромными муравьиными яйцами, поставленными на острый конец. Другие же вызывали нежелание к ним приближаться: это были сети, будто бы сотканные пауками.