Робкое дыхание

Она покачала головой, невольно улыбнувшись этому воспоминанию.

– Правда, Леонидас проявил известную мудрость. Я думаю, он толкнул нас друг к другу, потому что ощутил неведомую связь, с самого начала возникшую между нами. Да, теперь я это ясно вижу. С чего бы иначе я превращалась в настоящую мямлю, едва ты оказывался в десяти шагах от меня? Уж не думаешь ли ты, что обычно я краснею и заикаюсь, словно какая-нибудь стыдливая барышня восемнадцатого века? Уверяю тебя, ничего подобного. Но с тобой... с тобой, Георгос, я совершенно терялась.

– Ты, что, хочешь сказать, что влюбилась в меня с самого начала? – спросил он, крайне озадаченный.

– Нет, не думаю, да и ты тоже вряд ли сразу влюбился. Желание – вот что мы оба почувствовали в самом начале. Но в процессе знакомства взаимная тяга друг к другу окрепла и перешла в любовь. Мы лучше узнали друг друга, и нам понравилось то, что мы увидели.

– Какая ты мудрая, – пробормотал он, – для такой молоденькой. – Потом медленно подошел к кровати и взял ее за руку. – Не знаю, что ты увидела во мне и что тебе понравилось, зато чертовски хорошо знаю, почему то, что увидел я, понравилось мне. Не думаю, что я заслуживаю твоей любви, дорогая, но собираюсь ревниво хранить ее как нечто самое драгоценное. Потому что твоя любовь – это бесценное сокровище. Бесценное... Он наклонился, поднес к губам ее ладони и нежно прижался к ним долгим нежным поцелуем.

– Там в коридоре мать и Эмилия хотят тебя видеть. Можно их позвать?

– Конечно.

– А Рита не слезает с телефона. Мне бы надо теперь ей позвонить, когда я уверен, что е тобой все в порядке.

– Конечно.

– Ты обещаешь любить меня всегда, до тех пор, пока смерть не разлучит нас?

– Конечно...

15

– Вы уверены, что справитесь?

– У меня ведь тоже были дети, Иви, – сказала Алис с новой для нее твердостью. – Один пятимесячный мальчуган не принесет мне особых хлопот, правда, Леонидас? – Она пощекотала малыша под подбородком.

Он безмятежно спал.

– Такой славный мальчик, – заверила ее Алис. – Перестань волноваться.

Иви бросила взгляд на сынишку и в который раз восхищенно удивилась. Весь в отца, с массой темных волос и длинными крепкими ножками, своим мирным характером он определенно пошел в тезку.

Она была просто потрясена, когда Георгос предложил дать сыну это имя – такой поступок говорил куда больше, чем миллион словесных уверений. С рождением малыша Георгос вообще изменился, нрав у него смягчился. Маленького Леонидаса он просто обожал.

Иви и сама бесконечно полюбила малыша, хотя и старалась не очень это показывать. Обязанности жены и матери требовали умения разделять любовь – это она поняла, вот почему и согласилась на предложение Георгоса ненадолго уехать и побыть только вдвоем.

Она рада была заполучить красавца мужа в единоличное распоряжение, но и отрешиться от материнских обязанностей оказалось для нее нелегким делом.

– Я оставила на кухне памятку с его распорядком дня, – напомнила она уже не в первый раз.

– Да, дорогая. – Алис демонстрировала редкое терпение. – А если у меня возникнут какие-нибудь сомнения, я спрошу Эмилию. А если уж совсем отчаюсь, то позвоню крестным Леонидаса.

Иви впала в панику.

– Но у Риты никогда не было детей! А Янис в этом отношении совершенно безнадежен. Он так и сказал.

– Хватит трепыхаться, Иви, – поторопил ее Георгос, спускаясь по лестнице с чемоданом в руках.

– Кажется, я становлюсь настоящей квочкой.

– Потому тебе и надо немного отвлечься. Бери свою сумочку и пошли, нам надо успеть на самолет. – Оставив чемоданы у двери, Георгос прошел обратно в комнату и поцеловал в щеку сначала мать, а потом малыша. – Пока, сын. Держи связь с бабушкой и не соглашайся заниматься с тобой балетом.

Алис сконфузилась.

– Можешь зато поиграть ему Моцарта, – усмехнулся Георгос, поймав на себе удивленные взгляды матери и жены. – Готова, Иви?

– Да. Ты попрощался с Эмилией?

– А как же. Не стоит беспокоиться и выходить, чтобы помахать нам вслед, мама. Ветер довольно сильный, Леонидас может проснуться. Увидимся недельки через две. Открой мне дверь, Иви. Черт, чемоданчики-то тяжелые.

Когда входная дверь за ними закрылась, отрезав от них ребенка, мысли Иви обратились к предстоящему отдыху.

– Только подумать! Целых две недели на тропическом острове! Как ты думаешь, Георгос, я ничего не забыла?

– Разве что кухонную раковину, – засмеялся он, – да и то, подозреваю, что ты и ее упаковала. Иначе откуда этот вес? – спросил он, забрасывая чемоданы в багажник.

– Я взяла только одежду.

Обходя машину, чтобы открыть Иви дверцу, он вздернул брови.

– Вряд ли она тебе там понадобится.

– И тебе тоже, – ответила она с игривой улыбкой.

Георгос наклонился застегнуть ремень безопасности Иви и, воспользовавшись случаем, поцеловал ее.

В этот момент дверь дома хлопнула, по ступенькам сбежала Эмилия.

– Хорошо, что вы еще не уехали. Только что звонила Рита, она желает вам счастливого пути и говорит, чтобы за деда в офисе вы не волновались. Пока вы в отъезде, она все будет держать под контролем.