Робинзоны Вселенной

Утро растворило вчерашние яркие огни, вымело тени из углов. Взявшись за руки, Джоан и Бедфорд шли по улице баров. Сейчас она казалась мирным, цветущим парком, и они прокладывали путь среди деревьев. Обнаружив пруд, постояли на его берегу, глядя на сияющую воду. Сзади послышался не то смех, не то лай, и, обернувшись, Бедфорд увидел двоих собакоподобных, которые носились под деревьями. Было в них что–то очень знакомое, и Бедфорд сообразил: да ведь это та самая парочка, которая вбежала вчера в городские ворота, опередив его и Джоан.

Но что–то еще заставило его вглядеться в их почти человеческие лица. Джоан повернулась и тоже смотрела. Вот одно существо выскочило из–под дерева и пустилось вскачь вокруг пруда. Второе бросилось следом. Яркий солнечный свет озарял лица существ, очерчивая каждую деталь. Джейн внезапно задохнулась. И Бедфорд услышал свой собственный хриплый вздох. Лица собакоподобных были узкие, черты грубые и все же совершенно узнаваемые.

Нина и Коллинз.

Карикатура, подумал Бедфорд. Вот что они такое — карикатура на людей. И все остальные морды — лица — здешних обитателей тоже карикатурные. Шарж с преувеличенно чувственными чертами оригинала.

Внезапно его осенило. Он в общем и целом был прав: эти существа действительно напоминали собак, особенно женские особи. Но в древнегреческой мифологии для них есть более подходящие имена: нимфы и сатиры! И в голове у Бедфорда сложилась общая картина: пустой город, вино с афродизиаком, музыка, полная страсти. Человеческая раса может развить в себе богоподобные качества, подняться над собой, сублимировать в творчестве сексуальную энергию. Но эта же раса может приобрести природу зверя, опуститься ниже своего первоначального уровня, дать волю инстинктам и животной страсти. Космическая буря несет с собой неклассифицированные частицы, способные расстабилизировать ядерный реактор. Но она принесла и другие частицы, которые, воздействуя на хромосомы, трансформируют их физические качества таким образом, чтобы те соответствовали их внутренней природе.

Конечно, здесь есть и другие города, но их обитатели вряд ли отличаются от этих существ. Отсутствие летательных аппаратов в небе говорит о том, что все население планеты постигла одна участь. Наверняка они тоже пользовались универсальными средствами контроля рождаемости и жили, как животные в человеческом облике, пока не налетела эта космическая буря. А когда началась бомбардировка космическими частицами, со всеми обитателями планеты произошла мгновенная метаморфоза. Так случилось с Ниной и Коллинзом. Пока звериная страсть не разрушила в них последние остатки морали и нравственности, они жили в конфликте со своей звериной природой. Как только они дали волю природе, метаморфоза стала неизбежной.

Но тогда почему он сам и Джоан избежали метаморфозы? Ведь они тоже занимались любовью. Ответ на этот вопрос пульсировал у Бедфорда в голове, заставляя кровь бежать быстрее. Перерождение невозможно в том случае, если между физическими качествами и занятиями любовью нет дисгармонии. Благодаря высокому уровню интеллекта, их любовь была не низменной, а благородной. Они занимались любовью не как животные, а как люди. Нет, больше того — как боги.

Ему не терпелось рассказать Джоан о своих открытиях, и он повернулся к ней. Но она внезапно шагнула в сторону и через секунду уже бежала вслед за Ниной и Коллинзом, сбрасывая одежду. По какой–то странной причине ее поведение не показалось Бедфорду нелогичным, и через некоторое время он последовал ее примеру. Джоан опустилась на четвереньки… и нельзя сказать, что ему это не понравилось. Мысль пронеслась в его голове: ты же хотел что–то сказать ей? Что–то чрезвычайно важное? Он попытался сосредоточиться, но, как только учуял ее запах, голова полностью опустела. И это была очень приятная пустота.

На всех четырех она мчалась прочь от пруда, петляя между деревьев. И он, не раздумывая, бросился за ней, тяжело дыша и высунув язык.

Дайна Чавиано ФЕЯ НА ПОРОГЕ ЗЕМЛИ

Посвящается Стивену Спилбергу и

самому очаровательному созданию,

когда–либо прилетавшему из космоса

на экраны кино, — Ипу, которого

я так люблю.

Научно–фантастическая повесть

Часть первая

1

Зима. На Гарнисе очень холодно.

От бликов, отбрасываемых Сверкающими Горами, равнина вдали блестит и переливается. А вблизи, мягко падая, окрашивает все в голубые тона снег.

Под ледяным небом коченеет нагой, беззащитный ветер.

Внутри купола Ниса, переключив отопление на более высокую температуру, собирает грязную посуду и бросает ее в автоматический конвертор.

— Мама, можно я пойду на пруд?

Мать останавливается перед зеркалом и начинает внимательно рассматривать свое лицо.

— Сейчас нет, Томи, — отсутствующим голосом отвечает наконец она. — Идет снег.

— Возьму с собой обогреватель.

Ниса по–прежнему критически себя разглядывает.