Робинзонка

Но Блажена никак не могла оторвать руки от руля. Ей казалось, что все под ней куда-то едет, — не только велосипед, но и вся улица, да и весь земной шар. Она взвизгнула, но Духонь, сделав богатырский прыжок, ухватился за велосипедную раму и рысью побежал рядом с велосипедом.

Удивительное чувство овладело Блаженой, какое-то исступление! Эта гонка на велосипеде была верхом наслаждения. Но вот улица кончилась, Духонь остановился, а с ним и велосипед — и как он это сделал, удивилась Блажена — и сказал:

— Вот так. А теперь попробуй крутить педали.

Только теперь Блажена поняла, что все это время она крепко нажимала на педали, но не крутила их. Это было не очень приятное открытие. Значит, все ее «успехи» были лишь заслугой Духоня!

Ну подожди, приятель, грозилась в душе Блажена, недолго ты будешь воображать!

Она так увлеклась ездой, что вконец измученный Духонь едва переводил дыхание. Теперь они уже молча гоняли велосипед, платье Блажены билось по ветру, а ее волосы развевались.

Поднимая колени чуть ли не к самому подбородку, она старалась привыкнуть к мельканию плиток мостовой, к стремительному бегу окон, дверей, магазинов и необычайно резкому напору воздуха, который она преодолевала.

Время летело с быстротой молнии. Блажена совершенно забыла и про картошку, которую нужно было купить, и про отца…

Забыла она даже о Духоне. В этом мире для нее существовал лишь один велосипед. Узкое лицо Духоня с черными глазами и прямыми бровями стало кирпично-красным, а рубашка, как пластырь, облепила худощавую фигуру, но он и виду не подавал, что устал.

— На сегодня хватит, — сказал он, подражая голосу учителя математики. — Продолжение следует.

Только тут Блажена вернулась из заколдованного мира на землю, в трезвую действительность, и молча подчинилась.

— Бегу за картошкой, привет! — Она быстро отвязала сумку от седла и понеслась в магазин.

Духонь остановил ее:

— Подожди, у меня есть для тебя послание из лагеря.

Он вынул из сумки, прикрепленной к велосипеду, письмо и подал его Блажене.

«Пишет тебе будущий четвертый класс РРЖ. Будем через два дня».

Надо было поблагодарить Духоня, и Блажена подала ему руку.

Теперь бежать не было смысла, и Блажена медленно направилась к магазину.

Вначале она хотела сразу, прямо на улице, разорвать конверт и прочитать письмо, но потом раздумала и ускорила шаг. Подойдя к магазину, она увидела, что он уже закрыт.

Духонь, шедший рядом с Блаженой, как ни в чем не бывало спросил:

— Когда ты завтра пойдешь за картошкой? Я бы мог тебе помочь ее нести.

В ответ на это Блажена откровенно рассмеялась. Смеялась она до самого дома, но уже нарочно, лишь бы не продолжать этот разговор с Духонем.

Смеясь, она исчезла в подъезде.

Блажена нагнала женщину, которая несла большой ящик с углем, отдыхая на каждой третьей ступеньке. Это была Тонечка.

— Раз ходите сами за углем, то насыпайте половину ящика, — сказала ей Блажена, повторяя отцовские слова. Но тут, вспомнив, что не поздоровалась, она бросила коротко: — Добрый день!

Тонечка остановилась и глянула на Блажену со спокойной улыбкой.

Почти на голову ниже долговязой Блажены, она была, однако, более статной, с полными плечами, с загрубевшими руками и широкими бедрами. Ее глаза были дымчато-серыми, но в них мелькали тихие искорки, как солнце за тучами. Кожа была такой нежной, что лицо румянилось от одной улыбки. Она стояла напротив Блажены, возбужденной от езды на велосипеде, и уже одним своим мирным и спокойным видом действовала успокаивающе.

Словно противясь возникающей симпатии к Тонечке, Блажена коротко бросила:

— Я помогу вам, идите!

— Спасибо, — сказала Тонечка, ухватившись за один край ящика. — В другой раз я тебе тоже помогу.

— Не беспокойтесь! Я не насыпаю ящик полным, папка не велит… Но если бы…

— Что тебе нужно? — с готовностью спросила Тонечка.

— Умеете вы мыть и натирать пол?

Тонечка рассмеялась приятным грудным смехом.

— Мне да не уметь! С самого детства я только это и делаю.

— А не могли бы и мне показать?

— Конечно, я тебе покажу, хоть сейчас!

— Сегодня уже поздно, а завтра утром, когда папа уедет, нельзя? Я вам постучу, хорошо?

— Можешь даже позвонить, — приветливо сказала Тонечка. — Хозяйка в спальне все равно не услышит.

Отец ходил по комнате. Постель он приготовил, но свет еще не зажег.

Блажена чувствовала себя немного виноватой, хотя и старалась оправдать себя: ведь папка спал, и я вовсе не была ему нужна! Поэтому она сразу замахала письмом:

— Девочки мне пишут! Передали письмо через Духоня.

Папка, ты разрешишь мне учиться у Духоня ездить на велосипеде?

Отец молча улыбнулся, потом сказал:

— Так вот почему ты исчезла! А этот Духонь кто?

— Парень из нашей школы. Пойдет теперь в шестой класс. Велосипед его собственный.

— А где вы ездили?

— Да по одной тихой улице. Не знаю, как называется.

— Ну ладно, каждый день по полчаса. Хватит? Как-нибудь я на тебя посмотрю, когда ты скажешь название улицы… Ну, так что пишут девочки?