Робинзон по пятницам

Возвращение блудной внучки, племянницы и жены не забуду до пенсии. Дверь мне тогда открыла дамочка, похожая на упитанную тумбу – метр на метр. Венчал эту композицию нелепый блин с двойным подбородком, обрамленный химическими кудряшками. С двух сторон дамочку подпирали два малолетних, практически одинаковых создания без явных признаков пола – просто детский унисекс какой-то.

– Вы к кому? – грозно спросила тумба.

На мгновение я даже растерялась. Что ж тут такого произошло за два месяца? Неужели мою скандальную родню таки выселили в неизвестном направлении? Усилием воли я отогнала эту соблазнительную мысль и поставила даму в известность:

– Вообще-то я пришла к себе домой. Есть возражения?

Она по-коровьи меня оглядела и задала второй дурацкий вопрос:

– А вы кто?

Видали? Кто я? Фея из сказки, блин! Крестная! Пришла осчастливить своих протеже на всю оставшуюся жизнь. Взмахну волшебной палочкой, и будем им горшочек с кашей и ослиные уши в придачу. Разозлившись, я мастерски отбила подачу:

– А вы?

После этого наш диалог зашел в тупик. Тумба явно вознамерилась не пускать непрошеную визитершу даже на порог. Мне же отчаянно хотелось попасть в родные пенаты (по дороге для храбрости я выпила две баночки пива, и теперь организм требовал срочного уединения). В общем, пришлось в доступных выражениях (все-таки институт культуры за плечами) объяснить, кто здесь главный и какие права имеет. На шум словесной баталии, плавно переходящей в баталию физическую, выкатили мои исхудавшие родственники. Не было только господина Сидорова. Интересно, а этот куда подевался! Ответа на этот вопрос я не получила, поскольку в дело вмешалась тетя Соня. Оценив расстановку сил, она гаркнула:

– Ольга, осади назад: не видишь, это Эфка домой вернулась.

Ольга, она же тумба, назад не осадила. Наоборот, напирала, словно танк отечественного производства. Два маленьких бэтэрчика пристроились по бокам. Тетка привычным движением взяла двух близнят за шкирку и мастерским броском откинула в сторону. То же самое она проделала с женщиной-тумбочкой. Правда, на последнее у нее ушло намного больше времени. Поди-ка отыщи шкирку в складках жира. Остальные хранили ледяное молчание, невозмутимо наблюдая за происходящим.

Как только путь оказался свободным, я рванула к двери, на которой кривилась табличка: «типа сортир». Во мне боролись противоречивые чувства: облегчение и злость. Попробуйте побыть наедине с собой, когда ко всем вашим телодвижениям прислушивается толпа в коридоре. Когда я вышла, Софья обратилась ко мне:

– Ну-ка, поворотись, Эфка, экая ты смешная! Тощая как ручка от швабры. Ее, кстати, ребята вчера сломали. Так что сходишь и купишь новую.

Остальные, словно получив теткино дозволение разговаривать, радостно загалдели:

– Эфка! Вернулась!

Софья по-командирски оборвала эту какофонию:

– Вернулась! Вспомнила про родичей. Ай, молодца! Ты там прохлаждаешься, а мы тут, значит, без тебя с голоду помирай?! За два месяца ни одного звонка, ни одного рубля. Дед с бабкой чуть коньки не отбросили (дед тут же услужливо показал мне пару сломанных конькобежных коньков). Фима едва на работу не устроился (в руках у дядьки мелькнула старая трудовая книжка). У крокодила зуб сломался (в коридоре мелькнул зеленый хвост). У меня радикулит (Софья продемонстрировала свой радикулит, я и не знала, что он выглядит именно так). А Сидоров твой (где мой Сидоров?)… Тот вообще скотиной оказался (открыла Америку!). В общем, заварила ты кашу. Теперь – расхлебывай. Эгоистка! Паразитка! Тварь неблагодарная!

Закончить список лестных эпитетов ей все-таки не удалось. «С меня довольно!» – пробурчал господь бог на седьмой день. И с меня хватит! Пора сказать «стоп» словесной Ниагаре:

– Минуточку внимания, господа-товарищи! Значит, так. Вернулась. Эгоистка. Паразитка. Неблагодарная. А теперь кто-нибудь может объяснить, что эта церберша делает в моем доме?! – и я ткнула пальцем в упитанный бок женщины-тумбы.

– Я по закону. Живу здесь, – церберша перешла на писк и неожиданно разрыдалась. – Право, между прочим, имею. Я жена вашего мужа. Законная. А это его дети. Коля и Толя. Сидоровы мы.

Я медленно сползла по стене на пол и тупо уставилась на новых родственников – семью моего мужа. Остатки разума подсказывали, что за два месяца сотворить шестилетних ребятишек вряд ли кому-нибудь удастся, даже такому половому гиганту, как Сидоров. Чудеса науки у нас до такого вряд ли дошли, значит… Получается, что… Ну, Сидоров, ты и скотина! А я – дура.

Дядя Фима прокашлялся:

– Ну да… Так оно и есть. Ты, Эфка, не переживай. Разное бывает. Ну, оказался твой муж козловатым, с кем не бывает. А детишки хорошие! Только шкодливые. Вчера кошку наголо обрили, лестницу клеем вымазали, Соне платья ножницами изрезали. А так все хорошо. Знакомься! Ведь они как бы и твои дети тоже. От одного мужа. Вот – Коля, вот – Толя. Или наоборот. Похожие чертяки, я их вечно путаю. Так что ты их для простоты зови Сидоров-1 и Сидоров-2. Да не плачь! Какие твои годы! Еще козла себе найдешь!