Робинзон Крузо

Пару раз нам пришлось пристать к берегу для пополнения запасов питьевой воды и провианта, которые стремительно таяли. Во время одной из таких вылазок я подстрелил льва, неожиданно напавшего на нас, и мы с трудом его освежевали – добыча была знатная, но совершенно несъедобная. Шкуру зверя мы растянули на крыше каюты, солнце ее как следует высушило и выдубило; впоследствии она служила мне постелью.

Еще дней десять мы двигались в южном направлении, стараясь как можно бережнее расходовать воду и продукты. Я надеялся добраться до границ Гамбии или Сенегала и приблизиться к тому месту, где проходят все европейские суда, куда бы они ни направлялись – к берегам Гвинеи, в Бразилию или в Ост-Индию. У нас не было другого выхода, кроме как умереть от голода и жажды, погибнуть от рук дикарей – или продолжать жить надеждой.

Глава 6 Спасение

В один из жарких солнечных дней я неожиданно заметил, что побережье обитаемо. На берегу появились признаки присутствия людей, но главное – за нашим передвижением исподтишка следили. Наконец на берегу появились черные как смоль и совершенно голые африканцы. К счастью, они не были вооружены, и лишь некоторые из них размахивали копьями; дикари столпились у самой кромки воды, когда я повернул лодку в их сторону. Ксури запаниковал, однако я убедил его, что туземцы не причинят нам никакого вреда.

Так оно и случилось.

Приблизившись и спустив парус, но не выходя на сушу, я попытался знаками объяснить чернокожим, что мы нуждаемся в еде. Дикари меня поняли, и уже через короткое время на песке лежали вяленое мясо, зерно, лепешки и целая груда фруктов. Тем не менее мы не решались покинуть баркас, опасаясь ловушки. Через какое-то время я с облегчением понял, что они нас тоже боятся. Как можно добродушнее улыбаясь, я убедил их отойти на безопасное расстояние от воды, чтобы мы могли спокойно забрать их щедрые дары. Дикари так и поступили, но вскоре стало ясно, что за один поход нам не управиться и не перенести весь провиант в лодку.

Пришлось нам еще раз высаживаться на берег.

Африканцы уже совершенно не опасались нас и миролюбиво поглядывали в сторону баркаса, и я решил выразить свою благодарность хотя бы дружественным прощальным жестом. Но едва я приложил обе руки к груди и поклонился, как раздались отчаянные крики. Прямо на дикарей неслись два леопарда, и вся толпа мигом бросилась врассыпную. Самые отчаянные помчались в сторону моря, а некоторые притаились за деревьями.

Однако и хищники – то ли играя, то ли не поделив добычу, – вели себя странно. Они рычали и прыгали, а затем один из них бросился в воду и поплыл прямо к нашей лодке. Не зная, что за этим последует, я велел Ксури побыстрее зарядить еще пару ружей, а свое держал наготове. Недавний случай со львом сослужил мне хорошую службу. Без всякого волнения прицелившись, я спустил курок и с первого же раза попал леопарду прямо в голову. Грохот выстрела отпугнул другого хищника, который поспешно скрылся за дальним кустарником.

Смертельно раненный зверь вынырнул на поверхность и из последних сил повернул к берегу. Ему оставалось проплыть какую-нибудь пару ярдов, когда он погрузился в воду, окрасив ее своей кровью.

Мы подогнали баркас поближе, чтобы удостовериться, что леопард мертв, а оглушенные выстрелом и пораженные происходящим чернокожие не решались даже пошевелиться. Только один дикарь с копьем наперевес осторожно сделал несколько шагов в сторону зверя, затем внимательно взглянул на ружье в моих руках и что-то гортанно прокричал, обращаясь к соплеменникам. Негр указывал то на меня, то на убитого хищника, то принимался энергичными жестами звать сородичей. Из этого я понял, что дикарь совсем не прочь завладеть леопардом.

Одному ему оказалось не под силу вытащить из воды крупного зверя, а остальные, почтительно глядя на нас, по-прежнему не двигались с места. Тогда я, призвав Ксури на помощь, нырнул в воду и, обмотав веревку вокруг шеи леопарда, другой конец кинул на берег. Чернокожий охотник крепко схватился за нее, и только тогда к нему бросились те негры, которые находились поближе. Затем к ним присоединились и остальные. Мне ничего не оставалось, как наблюдать за их слаженными действиями и обсыхать на палубе баркаса.

Дикари мигом поняли, что леопард им подарен, и с восторженно-благодарными воплями усердно принялись за работу. Заостренными камнями они так ловко сняли шкуру и разделали тушу зверя, как не смог бы сделать даже лондонский мясник, вооруженный стальным ножом. Затем знаками нам предложили часть добычи, но я отказался принять дар. Вместо этого я указал на пустой кувшин для воды и попросил оставить нам шкуру леопарда. Ее доставили тотчас, а заодно воду и целый запас местной стряпни, которую принесли из селения две молодые темнокожие женщины. Погрузив все на баркас, мы отплыли, сердечно распрощавшись с гостеприимными туземцами…