Робин

За столом отца не было, а леди Кэтрин не казалась неведомо чем растроганной, как за обедом, однако недоброжелательности ко мне не проявляла, зато была отменно суха с мистером Эдвардом, словно он её нестерпимо раздражал. Я уже имел возможность заметить, что эта дама делает большое различие между сыновьями. Моего отца она прямо-таки боготворила и даже почувствовала угрожающую ему опасность в ночь его встречи с Громилой Уолтером, а его брата не баловала вниманием и разговаривала с ним довольно холодно. Конечно, у каждого свои пристрастия, но вот миссис Хадсон одинаково любила всех своих детей, даже слабоумного Питера, доставлявшего ей одни огорчения. Её сердца хватило даже на меня, совершенно чужого ей мальчика. Она не была столь деликатно воспитана, как старая дама, и часто бранила своих отпрысков на чём свет стоит, но даже эта брань не заслоняла её доброты. А леди Кэтрин никогда не говорила резких слов, не повышала голос, но умела показать, особенно сегодня, насколько она различает своих сыновей, а я и вижу-то её всего в четвёртый раз. Интересно, как она относилась к другим своим детям: умершему мистеру Бертраму и убитой мисс Шарлотте?

Отец Уинкл всеми силами старался смягчить поведение старухи и поддерживать общий разговор, вовлекая в него даже меня, и я впервые подумал, что он не напрасно ест свой хлеб. Я бы, например, не согласился оказаться на его месте и непонятно какими способами смирять нрав госпожи. Мистер Эдвард, делающий вид, что не замечает нелюбезности своей матери, сказал мне недавно, что некоторым людям требуется постоянное утешение, поэтому отец Уинкл и вошёл в этот дом, а по-моему, ей требовалось противостояние. Вот был бы её мужем Том Большая Голова, ходила бы она кроткая и тихая. Я не сторонник скандалов, ругами, а тем более крутых мер, но леди Кэтрин действовала мне на нервы, а в отсутствие отца делала ужин неприятным испытанием.

Вошёл дворецкий и на подносе подал леди Кэтрин какую-то бумажку. Вот уж не преполагал, что люди способны додуматься подавать бумаги таким сложным способом!

— Эдвард, завтра сюда приезжает Фредерик с детьми, — сообщила старая дама.

По-моему, мистер Эдвард не обрадовался этому известию, а отец Уинкл призадумался.

— Теперь, Роберт, тебе не будет скучно, — милостиво обратилась ко мне леди Кэтрин. — Поль старше тебя на два года, ему уже двенадцать, а Энн девять лет. Надеюсь, ты будешь хорошо себя вести, когда они приедут.

Теперь я понял, что ожидается приезд мистера Белла, у которого убили жену, в ту роковую ночь зашедшую к миссис Салли. Я не знаю, какой девчонкой окажется Энн, а если Поль, и правда, хочет проникнуть в запертую комнату, то я не против взять его под своё покровительство. Ему как своему легче будет раздобыть ключ, чем мне.

Наверное, мистеру Эдварду было неприятно поведение матери, и ему хотелось рассеяться, потому что после завтрака он позвал меня в библиотеку.

— А где же та книга, где описаны все до последнего подвиги Робин Гуда? — первым делом спросил я, потому что для меня это был самый важный вопрос.

Мистер Эдвард засмеялся и принёс очень толстую книгу в крепком кожаном переплете. Я полистал её и по редким картинкам убедился, что это точно книга о Робин Гуде.

— Смотри, где она будет лежать. Когда ты научишься читать, ты её прочтёшь одной из первых.

Мне вновь стало не по себе от своей бестолковости, но не так сильно, как прежде, потому что из слов мистера Эдварда выходило, что он не считает, что я уже должен научиться читать, а относит это событие к будущему. Значит, он не рассчитывает уже завтра дать мне эту книгу в руки и заставить позориться перед отцом.

— Как себя чувствует миссис Каттль? — спросил я, потому что мысли об отце сами собой перекинулись на эту счастливо уцелевшую женщину.

— Неплохо, Робин.

— Она скоро выздоровеет?

— Не так скоро, — не подозревая меня в тайных умыслах, ответил мистер Эдвард. — Она ещё недели две пролежит в постели, но и потом ей некоторое время нельзя будет выходить из дома.

А я думал об отце. Я не знал, зачем ему было нужно, чтобы эта дама поболела подольше, но раз ему так было угодно, я был рад, что его желание осуществилось.

— Её муж до сих пор надеется, что сумеет найти мальчика, поднявшего тревогу, и отблагодарить его.

— Пусть надеется, — усмехнулся я.

— Может быть, потом, когда грабителя поймают и тебе не будет угрожать опасность, тебе следует зайти к этому человеку? Он многое может для тебя сделать.

— Вряд ли отцу понравится, если я туда пойду, — привёл я решающий довод.

И тут мистер Эдвард не выдержал.

— Почему ты зовёшь моего брата отцом? — спросил он, нахмурившись. — Он ведь тебе не отец.

— Он сам об этом просил, — настороженно объяснил я.