Робин Гуд против шерифа

Но что-то нужно было делать с третьим стражником, готовым уже перерубить веревку, на которой между небом и землей болтался лесной разбойник. Боллок заскрежетал зубами, почувствовав, что еще мгновение — и он будет с переломанным хребтом валяться на мокрых камнях предзамковой площади. Так бы оно и произошло, не зацепись он вовремя самыми кончиками своих крепких пальцев за едва выступающий среди других камень. В тот момент, когда стражник перерубил канат, Боллок повис на отвесной стене, лишенный возможности передвигаться как вверх, так и вниз. Теперь он был абсолютно беззащитен.

А сверху уже мелькнули еще двое противников, один из которых краем глаза приметил и Робина, который с невероятными усилиями все-таки заканчивал свое восхождение. Первая стая неприятельских стрел взметнулась над замковой стеной. Но Робин уже был наверху и, обнажив меч, двинулся на неприятелей. Ему пришлось на ходу несколько изменить свой план и поспешить вначале на выручку беспомощно повисшему на стене Боллоку.

Справиться с двумя стражниками, подбежавшими на подмогу, не составило для Робина особого труда. А вот третий, который едва не отправил бедного Боллока на тот свет, подхватил алебарду и едва не отсек Робину руку, когда тот пытался поднять щит одного из пораженных противников. Локоть правой руки Робина обагрился горячей кровью, но рана была легкой.

Робин тут же бросился на землю и, подкатившись к противнику, сбил его с ног. Стражник, ошеломленный таким маневром, вмиг оказался лежащим на спине. Быстро оглушив упавшего, Робин выхватил алебарду и через какое-то время Боллок, крепко схватившись за ее край, уже поднимался по стене. Вскоре они двигались к центральному коридору, который выводил прямо к входу в тюремные помещения.

В левом крыле Малыш Сью, отчаянно орудуя своим коротким кинжалом, пытался отбиться от трех секир, направленных на него. Иногда острые лезвия пролетали перед самым его носом, но так и не достигали цели. Постепенно противникам удалось прижать Сью к стене и окружить с трех сторон. Положение было почти безвыходное, но и здесь товарищеская помощь лесных разбойников оказалась как нельзя кстати. Билли-крепыш, успевший уже подняться вслед за Сью по веревочному пути, атаковал сзади окруживших Сью-браконьера стражников. Увидав это, Сью заметно повеселел. Одна из секир тотчас хрустнула, разрубленная хлестким ударом меча. Билли бросился на второго стражника, который, как и первый, не сразу понял, в чем дело. А сам Сью, увернувшись от очередного удара, свободной рукой вцепился в горло нападавшего и моментально поразил его кинжалом.

Стражник, с которым схватился Билли, был, не в пример остальным, весьма крепким малым, и теперь уже самому Билли понадобилась помощь друга. Потеряв меч, Билли оказался придавленным к земле массивной тушей противника. Недолго думая, Сью резким ударом рукояти кинжала по затылку обездвижил нападавшего. Третьего стражника словно ветром сдуло. Не теряя времени, воины устремились к центральной галерее, туда же, куда и Робин с Боллоком.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Младший из братьев Фогерти, Том, впал в неописуемый восторг, когда стрела, пущенная Робином, проникла в убогое прибежище пленников. «Я же говорил, я же знал! Послушай, что творится на улицах!»

Действительно, узники, с самыми мрачными предчувствиями готовившиеся встретить завтрашнее утро, были немало обнадежены, заслышав трубные сигналы тревоги, раздавшиеся над стенами оцепеневшего ночного города.

«Это Робин. Он близко, где-то совсем рядом», — вспыхнула искорка надежды в сердце каждого пленника. Теперь же, увидав знакомую стрелу, они уверились в том, что в скором времени вырвутся из этого постылого каменного мешка. Теперь они знали наверняка, что главарь лесных разбойников не забыл о своих друзьях.

Размотав тонкий шпагат и взяв в руки по острому точеному лезвию, пленники приготовились к бою. Гэкхем загрохотал в железные двери своими свинцовыми кулаками. Грохот дверей заглушил шум начинавшейся за стенами башни заварушки, и двое полусонных стражников, не подозревая никакого подвоха, устремились к дверям, надеясь дать хорошую взбучку пленникам, которые осмелились потревожить их сон. Обитатели соседних каменных темниц, незадачливые браконьеры и личные должники самого шерифа, догадались, что шум в башне начался неспроста, и тоже загомонили в своих проклятых убежищах.

— Марвелл, чего эти черти всполошились? Может, они сдуру решили, что пришло время обеда?

— Так ведь позавчера они уже отобедали, — лениво перекидывались словечками тюремщики, недовольные тем, что в такую темень им пришлось продрать глаза.

— Эй вы, нечестивые крысы! Угомонитесь или велю заковать всех в кандалы, а потом уж отведать моей железной палки, — сиплым голосом возмущенно заорал Марвелл, длинный, сухой и скрюченный, как указательный перст молящегося монаха.

— Эй, почтенный сударь, не гневайтесь на этих несчастных бродяг, — закричал Гэкхем, расслышав шаги приближающихся тюремщиков. — Выслушайте меня.