Роберт Вуд. Современный чародей физической лаборатории

Они покачали головами. "Невозможно", — прошептал один из них. "Сигналы обязательно должны идти под конец. Он придет в ярость, если мы прервем его". "Давайте я скажу ему", — предложил я. Но они ни на что не могли решиться.

Лекция монотонно продолжалась и закончилась словами: "А теперь мы услышим сигналы, перелетевшие Атлантический океан". — Он повернулся к своим ассистентам, стоявшим в стороне. Они смущенно покачали головами, и один сказал: "Змеи опустились". Маркони повернулся к присутствующим и объяснил, что отсутствие ветра сделало демонстрацию невозможной. Мне показалось, что он отчасти доволен, что избавился от лишних хлопот.

Идя домой с лордом Рэлеем после лекции, я спросил его: "Что вы думаете об этом?" Он ответил: "Мне кажется, что если бы вам или мне нужно было для лекции приспособление, которое делает "бэзз-бэзз", то мы обошлись бы прибором попроще, и "бэзз-бэзз" у нас все-таки получилось бы".

Вуды взяли Элизабет и Роберта-младшего из школы и отплыли домой с первым рейсом "Олимпика", бывшего тогда самым большим из пассажирских пароходов.

По возвращении в 1911 году на свою старую должность у Дж. Гопкинса, Вуд начал серию опытов совместно с профессором Пикерингом из Гарвардской обсерватории по определению скорости звезд новым методом, фотографируя их спектры сквозь объективную призму. Фотографировались сразу целые группы звезд сквозь фильтр, состоящий из стеклянного сосуда, наполненного раствором соли неодима. Тонкая линия поглощения раствора неодима добавлялась к спектру каждой звезды и служила опорой для подсчета на основании явления Допплера скоростей, с которыми звезды приближаются или удаляются от земли.

Это был один из ценных вкладов Вуда в астрофизику. Метод Вуда-Пикеринга применяется теперь всеми для измерения звездных скоростей, хотя в настоящее время Вуд разрабатывает еще один новый прием, который, как считают Харлоу Шэпли и другие известные астрономы, может превзойти все существующие.

Летом 1911 года Вуд приобрел и установил в Ист Хэмптоне параболическое зеркало шестнадцати дюймов диаметром, с фокусом в двадцать шесть футов; он соединил его с большим целостатом, который ему предоставила Морская обсерватория. Зеркало целостата, приводимое в движение часовым механизмом, следовало за луной и давало горизонтальный пучок света, направленный в параболический рефлектор, который, в свою очередь, создавал изображение луны в своем фокусе около целостата, где были монтированы ультрафиолетовый фильтр и кассета с фотопластинкой. Молодой профессор Масамиши Кимура из Токио, который теперь является одним из выдающихся ученых Японии, приехал учиться у Вуда и работать с ним с парами натрия и был приглашен в Ист Хэмптон помогать фотографировать луну. Во время этой работы случился курьезный эпизод. Кимура был желанным и популярным гостем в семье Вуда и позже поселился в находившемся поблизости отеле. Они вместе продолжали свои летние эксперименты. Однажды вечером они собирались фотографировать луну в ультрафиолетовых лучах. После обеда они наладили телескоп и зеркала в поле, свободном от зданий" за сараем, и Вуд сказал: "Приходите в восемь".

Небо было чистое, но между шестью и семью с океана пополз густой туман. Хотя стояло лето, туман был холодный и мокрый. Вуды, которые рано обедали, ждали Кимуру к вечернему кофе с минуты на минуту. Он не появлялся. Около девяти туман начал расходиться, и небо очистилось. Но, как это иногда бывает у Монток-Пойнт, у самой земли он еще лежал толстым "одеялом". Вуд пошел сквозь него к телескопу "вброд", намереваясь снимать луну в одиночку. Когда он подошел к чехлу, закрывавшему зеркала, он увидел сквозь туман второй темный предмет. Это была голова и плечи японца, торчавшие, как сфинкс в чистом воздухе. Сам он был скрыт туманом.

"Черт возьми! — сказал Вуд. — Сколько же времени вы тут стоите?"

Кимура вынул часы, посмотрел на них при лунном свете и ответил: "Хо, уже час и двадцать две минуты".

Вуд не знал, что сказать. Кимура был чрезвычайно симпатичным и образованным человеком и знал, что всегда будет принят в доме Вуда, как друг.

"Из этих опытов с луной, — рассказывает Вуд, — вышло мало толку, главным образом из-за погоды. На зеркалах образовывалась роса, часы ходили с непостоянной скоростью, а кроме этого со всех сторон слетались бесчисленные москиты — посмотреть, что происходит. Той же осенью, благодаря любезности профессора X. Н. Рэсселля из Принстонского университета, я получил возможность установить свое шестнадцатидюймовое зеркало в Пристонской обсерватории. Профессор Харлоу Шэпли, теперь директор Гарвардской обсерватории, был тогда ассистентом-астрономом в Принстоне и помогал мне возиться с телескопом и делать снимки.