Роберт Маккаммон. Рассказы (СИ)

— Ну вот и хорошо, — откликнулся Джонни и направился в гостиную. Оглянувшись через плечо, он обнаружил, что Бренда по-прежнему стоит перед дверью комнаты, которая пожирает кислород. — Не хочешь телевизор посмотреть? — предложил он.

— Телевизор? Да, конечно. Давай телевизор посмотрим. — Отвернувшись от двери, она пошла вслед за ним.

Бренда устроилась на диване, а Джонни включил «Сони». На большинстве каналов не было ничего, кроме ряби атмосферных помех, но некоторые ещё работали, хотя передачи шли в негативном изображении. Можно было смотреть старые программы, типа «Гавайский Глаз», «Моя Мать — Машина», «Шах и Мат», «Амос Бурк, Секретный Агент». В принципе вещание прекратилось около месяца назад, и Джонни полагал, что эти программы просто крутятся каким-то образом в космосе, может, их выбросило обратно на Землю из какого-то неизвестного измерения. Глаза уже привыкли к негативному изображению. Хуже было с радио, потому что единственная станция, которую они могли поймать, транслировала одни и те же песни «Битлз», но задом наперед и на замедленной скорости.

«Шах и Мат» прервался рекламой лака для укладки волос — «Это тебе поможет!», и Бренда расплакалась. Джонни привлек её к себе, она положила голову ему на плечо. От неё пахло Джей-Джеем — запахом кукурузной шелухи, прожарившейся на палящем летнем солнце. Конечно, если не обращать внимания, что на носу Рождество, хо-хо-хо…

Что-то происходит, подумал Джонни. Ученые начали говорить об этом примерно шесть месяцев назад. Что-то происходит. Это звучало в заголовках всех газет, на обложках всех журналов, которые обычно продавались в киоске Сарантонио на Грешэм-стрит Но что именно происходит, ученые объяснить не могли. Они выдвигали разные предположения, например, магнитная буря, чёрная дыра, искривление времени, газовое облако, комета из некоего вещества, которое влияет на состояние самой материи… Один ученый из Орегона заявил, что, по его мнению, расширение Вселенной прекратилось и теперь она сворачивается обратно. Ещё кто-то утверждал, что космос умирает от старости. Галактический рак. Опухоль в мозгу Создателя. Космический СПИД. Все что угодно. Фактом было лишь то, что за шесть прошедших месяцев все вокруг кардинальным образом изменилось, стало не таким, как было, и никто не мог быть уверен, что через шесть месяцев от настоящего момента ещё будет существовать Земля или Вселенная, в которой она обычно вертелась.

Что-то происходит. Три слова. Смертельная фраза.

На этой уютной планете под названием Земля стали происходить изменения на молекулярном уровне. Вода приобрела неприятную тенденцию взрываться подобно нитроглицерину, в результате чего получили отравления несколько сотен тысяч людей, прежде чем наука сообразила, что к чему. А бензин, наоборот, стал совершенно безопасной для питья жидкостью, равно как моторное масло, жидкость для полировки мебели, соляная кислота и крысиный яд. Бетон становился зыбким, как песчаные плывуны, из облаков сыпались камни… Происходило и множество других, совершенно невыносимых и кошмарных явлений, как, например, в тот день, когда Джонни с Марти Чесли и Бо Дуганом приканчивали вторую бутылку в одном из баров на Монтелеоне-стрит. Бо пожаловался на головную боль, а через минуту у него из ушей полезли мозги, как серая пена.

Что-то происходит. Поэтому произойти может все, что угодно.

Кого-то мы сильно рассердили, думал Джонни, глядя на мелькающие перед ним на экране негативные изображения Дуга Макклюра и Себастьена Кабо. Кого-то мы каким-то образом вывели из себя. Зашли туда, куда не следовало. Сделали то, что не должны были. Сорвали плод с дерева, который нам совершенно не полагался…

Да поможет нам Бог, подумал он. Бренда тихонько всхлипывала у него, на плече.

Спустя некоторое время со стороны прерии наползли багровые набухшие облака; их густые тени скользили по прямым и пустынным шоссе. Не было ни грома, ни молний, только ровная, плотная морось. Окна в доме Джеймсов стали темно-красного цвета, по водостокам потекли потоки крови. Куски сырой плоти и внутренностей шлепались на крыши, на дорогу, дымились на раскаленной выжженной земле внутренних двориков. Вслед за облаками появились гудящие полчища мух.

Глава 2

— Смотрите и рыдайте! — объявил Гордон, выкладывая на стол «флеш-рояль» и придвигая к себе кучку десяти— и двадцатипятицентовых монет, в то время как окружающая публика вздыхала и чертыхалась сквозь зубы. — Я же говорил, я везунчик.

— Слишком везунчик, — проворчал Ховард Карнс, бросая свои карты — жалкие тузы с четверками — и протягивая руку за кувшином. Он налил себе полный стакан высокооктанового.

— Так вот, я и говорю Дэнни, — продолжал Рэй Барнет, пока Гордон мешал и раздавал карты по новой. — Какой смысл уезжать из города? Я хочу сказать, какая разница? Везде все одно и то же. Сплошное дерьмо. Согласны? — Он положил за щеку пластинку жевательного табака и предложил угощаться Джонни.

Джонни отрицательно покачал головой.