Роберт Бернс в переводах С. Маршака

Творческая практика советского поэтического перевода разбила доводы американского критика. Достаточно напомнить о переводах сонетов Шекспира, сделанных С. Маршаком, и его же переводах из Китса. Сами за себя говорят напечатанные в настоящей книге переводы из Бернса. Перед советским читателем не «восковые куклы», а живые произведения.

Советский поэтический перевод развил лучшие традиции русской школы поэтического перевода, которая всегда, в работах наиболее выдающихся своих представителей, стремилась к созданию глубоко верных подлиннику художественных произведений. Советские поэты-переводчики создали творческий метод, одним из лучших представителей которого является С. Маршак.

При переводе лирических песен Бернса С. Маршак обратил особое внимание на передачу мелодии подлинника, его музыкального строя. Мелодия придает каждой песне своеобразную окраску. Сравните, например, песню «Любовь» с ее бодрым жизнеутверждающим напевом:

Любовь, как роза, роза красная,
Цветет в моем саду...

и протяжный напев прощальной песни:

Ты меня оставил, Джеми,
Ты меня оставил...

В подлиннике заключительный стих второй строфы песни «Любовь» повторяется (с некоторой вариацией) в начале следующей строфы: голос певца-поэта как бы с новой силой подхватывает оброненный мотив. Эта «деталь», типичная для шотландской народной песни и придающая ей музыкальное движение, бережно сохранена советским поэтом в его переводе:

Любовь, как роза, роза красная,
Цветет в моем саду.
Любовь моя — как песенка,
С которой в путь иду.

Сильнее красоты твоей
Моя любовь одна.
Она с тобой, пока моря
Не высохнут до дна.

Не высохнут моря, мой друг,
Не рушится гранит,
Не остановится песок,
А он, как жизнь, бежит...

При переводе некоторых сатирических произведений Бернса одна из важных задач заключается в том, чтобы передать меткость и силу ударов его сатиры:

Вот этот шут — природный лорд,
Ему должны мы кланяться.
Но пусть он чопорен и горд,
Бревно бревном останется.

В переводе таких произведений, как «Тэм О’Шентер», наряду с обрисовкой живых, выразительных образов действующих лиц большое значение приобретает выделение сочных «бытовых» деталей.

Трещало в очаге полено.
Над кружками клубилась пена.

Так, при переводе стихотворения «Полевой мыши» С. Маршак сохраняет мельчайшие «микроскопические» детали рисунка. В переводе эпиграмм задача заключается в передаче легкости (что может быть скучней тяжеловесной шутки!), а также в сохранении неожиданно колющего «острия» эпиграммы:

Склонясь у гробового входа,
— О смерть! — воскликнула природа. —
Когда удастся мне опять...

и вдруг неожиданно:

Такого олуха создать!..

В этих переводах текст подлинника не просто отражен, но пережит советским поэтом. В них звучит живой голос Роберта Бернса, многообразные интонации этого голоса — то гневные, то ласковые, то лукаво насмешливые, то едкие. Свою свежесть сохранили прямые и искренние чувства шотландского поэта — его радость и его скорбь, негодование на окружающую его общественную несправедливость и несокрушимая вера в будущее. Читатель этих переводов испытывает то ощущение живого присутствия Роберта Бернса, без которого невозможно полностью оценить его поэзию.

М. Морозов.

ПРИМЕЧАНИЯ

«Честная бедность». — Стихотворение написано на музыкальный мотив народной песни, в которой также имелся припев: «При всем при том, при всем притом…» Бернс писал по поводу своего стихотворения: «Один знаток утверждал, что сюжетом песни могут быть только любовь и вино. Но в данном стихотворении ни о том, ни о другом не говорится». «Честная бедность» — одно из самых ярких общественно-обличительных произведений Бернса. Стихи эти стали широко распространенной в шотландском народе песней.

«Джон Ячменное Зерно». — В основу этого стихотворения положена старинная народная песня.

«В горах мое сердце». — Предки поэта жили в северной горной Шотландии. Там, в «сердце Шотландии», до сих пор сохранился кельтский язык (гэлик). В XVIII веке «мятежные кланы» Севера охотно примыкали к восстаниям, направленным против английского правительства.

«Полевой мыши...». — Крестьяне, земляки Бернса, до сих пор показывают приезжим то поле, на котором Бернсом было создано это стихотворение.