РО (о загадочной судьбе Роберта Бартини)

Самолет и бомба… Самолет — красив, бомба вызывала отвращение даже у самих создателей: «Мы сделали работу за дьявола!» — сказал Оппенгеймер после взрыва на Бикини. Но самые совершенные самолеты были только средством доставки бомбы. Бартиниевская «невидимка» — антитеза самолету. И вообще транспорту — в его привычном смысле. Ведь «Элдридж» не просто исчез — он мгновенно переместился на несколько тысяч километров! Если это действительно так, нас больше не должны интересовать самолеты. Проводим равнодушным взглядом новейший «МиГ» — и он унесется в дырявое небо, грохоча, как миллион телег…

Самолет, бомба и «невидимка» парадоксально пересеклись, завладев помыслами горстки гениев. Эйнштейн дважды жег свои рукописи — в 20-х годах и незадолго до смерти. Видимо, на ближних подступах к Единой теории поля остался и отец советской супербомбы — академик А. Д. Сахаров. Известно, что его последние работы посвящены анализу теоретических моделей многомерной Вселенной.

Была ли «невидимка» альтернативой бомбе? Ядерное оружие заложило в основу мира первый в истории социума по-настоящему непреложный закон — закон массированного возмездия. Худо-бедно, но полстолетия мир держался исключительно на бомбе. Паритет страха. Что «невидимка» нам готовит?

«…Я был невидим и еще только начинал сознавать, какие преимущества это давало мне. Сотни самых дерзких и фантастических планов возникали в моем мозгу, и от сознания полной безнаказанности кружилась голова…»

Уэллсовский герой выделил в химически-чистом виде суть соблазна — всемогущество через безнаказанность. И даже технологический паритет в этой области вряд ли способен стабилизировать мир.

Эйнштейн, Сахаров, Бартини… Один испугался за человечество, другой увлекся политической борьбой, третьему дали достаточный срок для раздумий.

…На могильном камне двадцатидвухлетнего математика Эвариста Галуа высечена эпитафия — короткая, как вздох облегчения: «Он не успел…»

А если бы успел?.. Если бы исход той дуэли был другой? Такие вопросы пытался ставить и Бартини, предлагая — на полном серьезе! — создать специальную науку для изучения исторических альтернатив. «Экспериментальная история будет строить прогностические модели возможного прошлого — говорил Бартини. — Причем с гораздо большей точностью, чем нынешние прогнозы!..»

Слушатели тревожно переглядывались: не разыгрывает ли их Роберт Людвигович?

— …Но такая наука уже есть, — продолжает Бартини и выдерживает эффектную паузу. — Это так называемая научная фантастика…

«Воображение важнее, чем знание», — заметил однажды Эйнштейн.

Мир рвался в опытах Кюри
Атомной лопнувшей бомбой…

Андрей Белый, 1919 год.

Лео Сциллард, открывший в середине 30-х годов возможность цепной реакции, признался, что этим он всецело обязан «Освобожденному миру» — уэллсовскому роману начала века, где впервые — художественно и точно — описан атомный взрыв.

Герберт Уэллс — по-видимому, самая ранняя точка пересечения двух идей — бомбы и «невидимки». Большая советская энциклопедия сообщает, что Бартини родился в 1897 году. В том же году вышел в свет и бессмертный роман «Человек-невидимка». Что это доказывает? Ровным счетом ничего. Но очень любопытно сравнить три отрывка:

«…Глаза усталые, прищуренные. Возможно, больные: он избегал яркого света, шторы и днем держал задернутыми…»

«…Заметив мое недоумение при виде темноты, объяснил, улыбаясь: у него, оказывается, не суживаются зрачки — осложнение после какой-то болезни…»

«…Дело в том, что мои глаза до того слабеют и начинают так мучительно болеть, что приходится запираться в темной комнате на целые часы…»

Вы уже догадались? Совершенно верно: последняя фраза принадлежит мистеру Гриффину — «человеку-невидимке» Уэллса.

— Ну, наконец-то, — вздохнул Скептик. — Я долго ждал — когда же вы приметесь за Уэллса? Больные глаза? Кстати, вы забыли упомянуть, что у Бартини и Леонардо глаза были одного цвета — серые. Отличный факт, не правда ли? И абсолютно нетипично для итальянского генотипа! Сероглазым был и А. Чижевский — ученик сероглазого Циолковского, космобиолог, поэт, художник. Главное его открытие — все процессы в природе и обществе зависят от активности Солнца. Рос он без матери и, заметьте, тоже в семье отца — генерала русской армии. Если бы не революция — вполне приличный «ракетоноситель»! Примерно совпадают и главные моменты жизни, включая «этапы большого пути». Впрочем, сталинские лагеря были, видимо, общеобязательны для порядочного интеллектуала тех лет. Но у Чижевского и Бартини совпадает даже год рождения! Та же судьба выпала еще одному сероглазому гению — Даниилу Андрееву — поэту, мыслителю, и, по-видимому, величайшему из визионеров России. Представляете, сколько мистики можно накрутить вокруг всего этого! Дарю идею: сделать выборку «Трансплантированных» гениев — по сероглазости. Начиная с Булгакова…