РО (о загадочной судьбе Роберта Бартини)

Форма сообразна цели. На примере эволюции земных машин видно, «как меняется облик всех, летящих к своей цели». И эта цель существует — независимо от того, осознаем мы ее или нет. Течет и меняется все — корабли, комбайны, ткацкие станки, пылесосы… Но метаморфоза самолета обнажена до бесстыдства. Стриптиз идеи. Почти сто лет самолет продирался сквозь воздух, и ледяные струи беспощадно срывали все лишнее, выступающее в поток. Вылизывали, обжимали, заостряли, плющили… Все, прежде отдельное, срослось так, что уже не разберешь, где кончается крыло и начинается фюзеляж…

Возрастает сложность «начинки» — упрощается форма. Нечто подобное природа проделала с рыбами и птицами. Сегодня из этого уже выжато все возможное — но есть другие пути. Например, силовое поле вокруг самолета — то, над чем Бартини думал еще в 20-е годы…

— Тогда не нужен самолет! — вставил Скептик.

…Или — телепортация. «Сконцентрироваться где-нибудь в другом месте…» Эту часть бартиниевских рассуждений коллеги помнят плохо. Неудивительно: предлагалось трансмутировать сам человеческий организм, а в дальнейшем — вообще отказаться от физической оболочки! Форма упрощается до полного исчезновения.

«Эволюция машины — действующая модель эволюции живой природы, — утверждал Бартини. — Техносфера повторяет тот же путь, но — ускоренно».

Модель эволюции? Или — модель модели? Иначе говоря — не является ли все живое супертехникой, машинами невообразимо высокого класса сложности, способными к репродуцированию и совершенствованию в рамках заданной концепции? То, что мы боязливо называем «Природой», славно поработало — теперь наша очередь поиграть в песочнице!..

— Дурная бесконечность!.. — пробормотал Скептик.

…Ребенок на берегу реки лепит бегемотика. Инженер-дизайнер лепит пластилиновый макет будущего автомобиля. Самореализация. Игра. Берем сырой песок — лепим бегемота. Берем титан, магний, литий, сталь, композиты — «лепим» космолет. Мы придаем форму рассеянной («косной») материи — и тем самым противостоим энтропии, хаосу бесформенности. Материя «умнеет» — и этим она обязана нам Так же как мы обязаны тем, кто тысячелетия напролет играет с нами.

— Земля — Диснейленд высших существ? — грустно уточнил оппонент. — Берем десяток прогрессоров — «лепим» социум…

Скорее это похоже на нашу литературу, театр, кино… Они облекаются в нас, входя в наши мысли, в плоть и кровь. Наша боль — их боль. Они вольны выбрать страну и эпоху, воплотиться в неандертальца или в аббата, стать наложницей, мытарем, вождем мирового пролетариата. Они — играют…

— …И всякий раз переигрывают Историю?! Делают бывшее небывшим?..

Даже Бог не способен изменить то, что было. Но можно — разветвить, сделать «отводку». Это будет уже другая история. «Параллельная». Или, если угодно — альтернативная…

«…Я шел по Отражениям в поисках места, которое я бы точно знал. Когда-то, правда, оно было уничтожено, но в моей власти было воссоздать его, потому, что Амбер отбрасывает бесконечное число Отражений. Любое дитя Амбера может путешествовать в них. Если хотите, можете называть их параллельными мирами, пересекающимися вселенными или плодом воображения расстроенного мозга. Лично я называю их Отражениями, так же, как и все, кто обладает способностью управлять ими. Мы выбираем нужную нам вероятность и просто идем, пока не достигнем ее…»

Роджер Желязны, «Хроники Амбера».

…Они строят и разрушают свои песочные замки на берегу великой Реки Времени. Воплощаются, играют, ссорятся, плачут, смеются, творят, реализуют себя… Еще более высокие существа созидают миры словом, мыслью. У нас — свой путь. А пока надо научиться преодолевать сопротивление среды, шаг за шагом приблизиться к пониманию того, что все мы — единая цепь, которая удерживает Вселенную от бесформенности и хаоса.

…Земля — детский сад грядущего человечества. Старшие группы играют с малышами. Иногда малышам кажется, что игры слишком жестоки. И что мир не стоит даже слезинки ребенка… Но те, кого мы называем Учителями Человечества, уже много веков и на разных языках говорят нам одно: смерти нет! Есть только одна настоящая опасность — покой. Можно отстать. Потерять скорость и «остаться на второй год». Это похоже на школу, на детсад, на театр — но это ни то, ни другое, ни третье… «Земля — инкубатор душ», — говорил Бартини.

За инкубатором нужно присматривать. Чего-нибудь смазывать, ремонтировать, поддерживать режим. И главное — контролировать созревание:

«— Но меня, конечно, не столько интересуют автобусы, телефоны и прочая…

— Аппаратура! — подсказал клетчатый.

— Совершенно верно, благодарю, — медленно говорил маг тяжелым басом, — сколько гораздо более важный вопрос: изменились ли эти горожане внутренне?

— Да, это важнейший вопрос, сударь…»

Открыты текстом — смысл миссии Воланда: «изменились ли эти горожане внутренне?» Инспекция инкубатора.

— Снесла курочка яичко, да не простое, а золотое!.. — ядовито промурлыкал Скептик.

В свите Воланда присутствует фигура, которую в эпилоге чекисты объявляют главной — Коровьев.

Воланд — Коровьев.

Короволанд.

Отбросим первую букву: ОРОВОЛАНД.

ОР ОВО ЛАНД.